Скайт Уорнер

Я провел в космосе три долгих года. Из всей нашей компании искателей приключений такой долгий срок сумел выдержать только один я. Остальные мои товарищи, с которыми мы начинали дело, ни с чем вернулись домой. Они вернулись с пустыми руками, разочарованными и униженными. Я же не мог вернуться побежденным. Кто угодно, но только не я. Удача обязательно должна улыбнуться мне, необходимо лишь чуточку потерпеть. После того как последний из моих товарищей покинул экспедицию, я терпел еще пять лет, пока мне по-настоящему не повезло.

Это произошло, как удар молнии — внезапно и навсегда. Я влюбился до беспамятства. Она была не просто красивой — она была совершенна.

Ты знаешь, Скайт, в чем состоит работа космического геолога. Постоянные перелеты с планеты на планету на арендованном корабле, готовом от малейшего толчка развалиться на составные части, оставив тебя подыхать на какой-нибудь пустынной планете, у которой нет даже регистрационного номера.

И вот после одного из таких полетов (а мне, после того как товарищи покинули экспедицию, приходилось летать одному) я вернулся в городок геологов, какие спонтанно появляются на пригодных для жизни планетах в далеком, плохо изведанном космосе. Ни золота, ни алмазов я не нашел, и, чтобы оправдать затраты на аренду корабля, топливо и провиант, мне пришлось наловить целый трюм гремучих змей. (В лавке возле космодрома их можно было выгодно продать торговцу. Он их покупал для фармацевтической фирмы.) Одна из этих ползущих гадин каким-то чудом выбралась и укусила меня за ногу. Как раз в ту самую. — Джо показал на свою перевязанную правую ногу. — Очнулся я в госпитале, и первое, что увидел, было ее лицо. Сначала я решил, что вижу ангела, а уже затем понял, что это самая прекрасная женщина в мире.

Она работала медсестрой, и у нее были самые замечательные руки, какие только могли быть у женщины. Я быстро шел на поправку. Через три дня я уже встал на ноги. Да что там — у меня выросли крылья. Я не ходил — я парил над землей. Жизнь для меня вдруг приобрела смысл, окрасилась в яркие, сочные краски. Я понял, что все то, чем я жил до встречи с этой женщиной, было пустым и ненужным.

После выписки я каждый день дарил ей цветы, вечером, как какой-то мальчишка, провожал домой. А мне к тому времени было уже двадцать четыре, и восемь из них я провел в далеком космосе. Вот так я и ходил к госпиталю каждый день полгода, прежде чем найти в себе смелость сделать ей предложение. Это было не так легко, как может показаться на первый взгляд: кто я — золотоискатель, авантюрист, одиночка без крыши над головой? Даже звездолет, на котором работал, взят в аренду. Что я мог ей предложить, кроме своей любви? Правда, я был молод, высокого роста, широкоплечий, мое лицо под лучами множества светил приобрело темный загар, и в то время у меня еще не было этого страшного шрама на лбу. Джо потрогал рукой глубокий, давно зарубцевавшийся шрам, идущий наискось через его тяжелый лоб. — Я предложил ей руку и сердце — все, что у меня было. Самое прекрасное в этой истории было то, что ей этого оказалось вполне достаточно.

Через месяц мы сыграли свадьбу, а еще через месяц я нашел богатое урановое месторождение на одной из планет, за которое рудодобывающая корпорация заплатила большие деньги. Это было самое счастливое время в моей жизни. Я решил воспользоваться случаем переехать обратно на Плобой в дом к матери и навсегда покончить с опасной профессией золотоискателя. У меня было желание на те деньги, которые остались от премии за урановое месторождение, открыть в Плобитауне свой собственный бар, куда могли бы заходить летчики, золотоискатели, первопроходцы. Вернувшись, я так и сделал. Но за те восемь с лишним лет, которые я провел вдали от дома, мир изменился. Впрочем, мне кажется, что на самом деле изменился не мир, а я сам.

Мать была счастлива моему возвращению. Она с радостью приняла и мою жену. Мы зажили дружной семьей. Я купил небольшой ресторанчик недалеко от южного Плобитаунского космодрома, сделал ремонт, и скоро «Восходящая звезда», как его назвала моя супруга, открыл двери для первых посетителей. Жизнь наладилась, и казалось, что ничто не помешает нашему счастью.

Дела шли в гору. Но больше всего меня радовало то, что моя жена ждала ребенка. И так как ей уже было тяжело справляться с растущим числом посетителей, пришлось нанять человека для работы на кухне. Его звали Крул Мордер. Он сам пришел и предложил свои услуги. Симпатичный молодой человек с большими голубыми глазами. Если бы я мог предположить, чем для меня обернется его помощь… — Джо замолчал. Он смотрел на восток, где поднимался, заливая своим красным светом землю, огненный диск утреннего солнца, и в глазах бывшего десантника пиратского корабля разгорался внутренний огонь. И если через столько лет одни только воспоминания о прошлом вызывают такое пламя, каким страшным оно было тогда? Скайт присмотрелся к замолчавшему товарищу — нет, это был всего лишь отсвет восходящего солнца на его зрачках. Но каким страшным было выражение лица раненого гиганта в этот момент.