Скакуны Зеленых Лугов. Разящий

Когда семья Арона вошла через арку, то троекратное «ура» разнеслось по улочкам. Граждане распевали песни и кидали под копыта виновникам торжества тюльпаны. Цветы приятно шуршали под подковами, а пыльца остро щекотала нос.

Юный Бурогрив застеснялся. Конечно, он знал, что агийвские лошади – народ впечатлительный, и повод для такого поклонения у них был. Ведь Арон Бурогрив – первый крестьянин, удостоенный обучения у благородных рыцарей! Стать рыцарем – удел дворян. И теперь жеребенку было непривычно наблюдать, как лошади, с которыми он когда-то мирно скакал по улицам города, вдруг стали относиться к нему словно к герою баллады. Теперь он знал ощущения Карла.

Гарцуя по пыльным улицам, они подходили к королевской стене, отделяющей замок от городских кварталов.

Запахи сгнивших яблок и скисшего молока продолжали веселить Арона. Хоть это останется для него прежним.

Подобно дворцу, стена была построена из белого камня. Её зубцы сверкали в свете солнца. Голуби, сидевшие на них, с любопытством глядели на непонятную им суету. А единственные ворота, всегда закрытые железной решеткой с золотой огранкой, сегодня были отворены, чтобы приветствовать Арона. Толпа почтенно расступалась перед гостями, сопровождая реверансами. Младший Бурогрив, подходя к воротам, расслышал перешептывания:

– Первый конь-крестьянин, что удостоился титула рыцаря!

– …еще не рыцарь!

– Пока нет!

– Я слышала, его отец много лет добивался копыта и сердца Гвен Белогривой…

– Я слышал, что Ланс с пяти лет тренировал сына, чтобы тот занял его место в стражниках.

О нем слухи ходят?! Его мир теперь иной, хорошо это или плохо? Он не знал.

Семья подошла к дворцовой стене. Гигантские ворота раскрыты, в проеме стояли сэр Гавейн и сэр Адам. Они выглядели приветливо, но Арон заметил, как гневно блестят глаза тощего дворянина. Жеребенок вспомнил кое-что о советниках. Лорда Адама называли «Рыцарем Народа» за его доброе отношение к простым лошадям. Но отец рассказывал, что Адам был влюбчивым ухажером и слишком зацикленным на чистоте. Поэтому стражники всегда старались поддерживать личную гигиену.

А вот о сэре Гавейне отец говорил так: «Нет рыцаря, что сравнится с ним в силе… или в аппетите». И после первой встречи возле родительского дома младший Бурогрив убедился, что Гавейн действительно обладает силой и, возможно, он… немного толще, чем должен быть.

У ворот семья нежно простилась.

– Учись хорошо, сынок, пиши почаще, – шепнул Ланс на ухо.

– И шерстку не забывай чистить, – Гвен была готова заплакать.

– Обещаю вам, что принесу честь нашей семье! – Арон благодарно поклонился родителям.

Арон прошел за стену, и слуги со звонким ударом опустили чугунную решетку. И теперь на него смотрели две пары глаз. Одна добродушная, но при этом строгая, другая – надменно-лукавая. Бурогрив затрясся, привычная радость от торжества прошла, сменившись страхом неизвестности. Какое-то время рыцари стояли молча, пока Арон не решился прервать тишину.

– Милорды, – он сделал поклон глубокого уважения и почтения, очертив полукруг копытом и низко опустив голову.

Сэр Гавейн и сэр Адам изумились. Через мгновение Гавейн залился глумящимся смехом.

– Ну что, Адам, давай сюда шестнадцать мидасов!

Сэр Адам выглядел так, будто наступил в навозную кучу. Не отрывая взгляда от Арона, он достал зубами из-под доспехов мешочек из кожи камелопарда и положил его перед Гавейном. Тот довольно схватил кошель и спрятал под латы, а потом радостно посмотрел на курсанта.

Бурогрив, оробев, хотел снова поклониться, но Гавейн Солнцегрив остановил:

– Не надо, малыш, не стоит.

Сэр Адам презрительно фыркнул.

– Вы заключили пари, милорды?

Гавейн еще сильнее рассмеялся:

– О да, малыш! Адам поставил на то, что ты не знаешь Великого Поклона.

– Милорды… Могу посметь спросить, откуда вы узнали про Поклон?

– Стражники с утра только и судачат об этом: «Ланс Бурогрив своего сына с рождения обучал общению с дворянством».

– Я бы не сказал, что с рождения, милорд…

– Успокойся, малыш. Давай лучше покажем тебе замок.

Рыцари загарцевали через просторный двор к дворцу. А вслед за ними скакал Арон, с любопытством осматривая яблони и цветущие тюльпаны, разносившие ванильный запах пыльцы.

Каждое дерево и куст изображали вставшую на дыбы лошадь. Садовники и сейчас ухаживали за садом: стригли и сажали новые растения. Зелень располагалась вдоль дорожки, создавая ровную аллею.

Вскоре они подошли к дубовым воротам белого замка с синими куполами башен. С дверей на гостей устремлялись ветвистые железные рога.

Арону невольно показалось, что они направлены на него. Он оцепенел на мгновение, но голос Гавейна быстро разбудил:

– Захватывает дух, малыш?

Арон вздрогнул и постарался не подать виду:

– Да, милорд, очень захватывает.

– Вот и славно, – Гавейн похлопал жеребенка по спине. – Нам через главные ворота, все время прямо!