Скала Дельфин

— Ты, Андрюша, хороший план придумал, — сказал он, — только следить за Васей я вам не позволю. Сделаем так: завтра я пойду к нему домой, а если из этого ничего не получится, тогда еще раз подумаем.

— Только высказанные планы товарища Кравченко имеют недостатки, — произнес Гриша.

Борис Петрович встал, и на этом собрание закончилось. Учитель думал, что визит к Васе ему удобнее сделать в выходной день, это послезавтра, и он сказал об этом школьникам. Несколько человек просилось ему в спутники, но Борис Петрович отказался.

Собрание разошлось недовольным. Могла получиться такая хорошая игра! Но пионеры дисциплинированные прежде всего, и о том, чтобы ослушаться Бориса Петровича, не подумал никто. Только Андрюша еще имел такую ​​надежду: Борис Петрович ни о чем не узнает, и тогда все в школе согласятся с его планом.

Глава седьмая

В 1919 году недалеко от входа в порт, у скалы Дельфин, утонула яхта «Галатея». На город наступали красные. Крейсера и линкоры с разноцветными флагами срочно снимались с якорей и пароходы выходили из порта, нагруженные остатками белого войска. Белые панически бежали за границу.

Яхта «Галатея» выходила из порта последней.

Полковник Тимашов, начальник контрразведки, последним покинул опустевший мол. Когда садился в шлюпку, над морем начали взрываться первые снаряды артиллерии красных. Адъютант его робко оглядывался на город, на опустевший мол, покрытый брошенными, разбитыми и забытыми чемоданами и успокоился только тогда, когда поднялся на палубу «Галатеи». Через три минуты яхта снялась с якоря и полным ходом пошла к выходу в открытое море.

Адъютант полковника был приставлен к рулевому в рубку — полковник боялся, чтобы матросы не привезли его вместо Константинополя в Севастополь.

Адъютант положил небольшой пакет, завернутый в прорезиненный непромокаемый мешок, на полочку в рулевой рубке и принялся проверять правильность курса. В пакете были последние материалы контрразведки, которые полковник Тимашов не успел забрать, а адъютант взял, чтобы потом использовать для себя. Многие из этих материалов касались лично адъютанта, а потому иметь их в собственных руках было очень важно.

Яхта вышла из порта и повернула на юго–запад. Она быстро промелькнула мимо французского крейсера на внешнем рейде и направилась в открытое море.

Снаряды ложились совсем близко. Падая в воду, они поднимали высоченные фонтаны серебряно–зеленоватых брызг. С каждым ударом адъютант и рулевой робко оглядывались, а капитан приказал машинному отделению прибавить ходу. Яхта рассекала воду с удивительной скоростью. Два зеленых пенистых вала расходились от ее носа, и через пять минут она могла бы быть вне обстрела.

На минуту снаряды перестали падать возле яхты. И адъютант облегченно вздохнул, оглядываясь назад. Крейсер тоже поднял якорь и разворачивался, выходя в открытое море.

Вдруг послышался страшный грохот, яхта покачнулась, потом снова выпрямилась и пошла замедленным ходом, все больше и больше оседая носом в воду. Она потеряла управление и, накренившись на одну сторону, шла теперь прямо к берегу, напоминая смертельно раненое животное, спешащее умирать в свое логово.

Среди членов команды началась паника. Все бросились спускать единственную спасательную лодку.

Снаряды ложились совсем рядом с яхтой. В лодку, когда она коснулся воды, начало прыгать много народу. Она наклонилась и исчезла под водой, не успев даже отойти от борта яхты.

Яхта затонула недалеко от берега, у скалы Дельфин. Она лежала на каменистом дне, и кончики ее мачт виднелись из–под воды.

Французский крейсер подошел к месту аварии и из всей команды подобрал только полковника Тимашова. После этого, сопровождаемый проклятиями всей команды яхты, которая вплавь спаслась на скале Дельфин, он исчез за горизонтом.

В город входили красные.

Через два часа они сняли со скалы Дельфин испуганную и обезоруженную команду «Галатеи», но адъютанта полковника Тимашова там уже не было. Спасая собственную жизнь, он рискнул проплыть три километра в свежую ветреную погоду и доплыл до далекой песчаной косы к западу от города.

С тех пор прошло много лет. Многих из тех, что были в списках, уже изловили. Но многие из них еще оставалось на свободе, и продолжали служить различным иностранным разведкам.

Первым нашел дорогу к этим разведкам бывший адъютант Тимашова — Петр Андреевич Глоба. Он жил где–то на Урале и занимал скромную должность. Но давняя ненависть к советской власти не оставляла его. И, помня много имен своих старых сотрудников из контрразведки, он постепенно привлекал их к шпионской и диверсионной работе в новых условиях. Глоба возглавлял целую сеть шпионов и диверсантов.

Вдруг ему стало известно, что собираются поднимать «Галатею». Глоба и его «хозяева» забеспокоились. Если найдут списки и начнут разыскивать всех, кто в них значится, могут быть большие неприятности, даже очень большие неприятности: люди могут оказаться слишком разговорчивыми, они расскажут все, что знают.