Скала Прощания. Том 2

Когда его не последовало, он на несколько безумных мгновений подумал, что может получить всю летнюю выручку за два дня, но увидел, как к нему придвинулось красное лицо монаха, и ощутил его горячее дыхание на своих щеках.

– Ах ты, червь, – тихо сказал монах. – Между обычным ограблением и изнасилованием существует огромная разница. Думаю, мне следует сложить тебя, как салфетку, и просто забрать лодку, оставив золотой империал для твоей воображаемой вдовы и семи несуществующих щенков, что гораздо больше, чем стоит твоя дырявая лохань.

– Два золотых империала, ваше святейшество? Один для моей вооб… вдовы, а второй на покупку мансы за мою бедную душу в церкви.

– Один империал, и ты прекрасно знаешь, что это слишком много. Я его тебе заплачу только из-за того, что тороплюсь. И мы отплываем прямо сейчас.

– Сейчас? Но лодка не готова!..

– Я буду за тобой следить. – Монах отпустил пульсировавшее от боли плечо Синетриса и сложил руки на широкой груди. – Давай, залезай в лодку.

– Но, добрый отец, как насчет золотой монеты?..

– После того как мы доберемся до Кванитупула, – прорычал монах. – И не бойся, что тебя обманут, как ты обманываешь других. Разве я не человек Господа? – И странный монах рассмеялся.

Синетрис, тихонько всхлипывая, отправился за веслами.

* * *

– Ты говорил, что у тебя есть золото! – Чаристра, хозяйка постоялого двора, носившего название «Чаша Пелиппы», бросила на Тиамака отработанный презрительный взгляд. – Я обращалась с тобой, как с принцем, – с тобой, маленьким болотным человечком, – а ты мне солгал! Мне не следовало верить грязному вранну.

Тиамак постарался сдержать гнев.

– Я думаю, добрая леди, вы неплохо на мне заработали. Я заплатил вам два золотых империала.

Она фыркнула.

– Ну, они уже истрачены.

– За две недели? Вы обвиняете меня во лжи, Чаристра, но речь уже идет о краже.

– Как ты смеешь говорить со мной подобным образом! У тебя была лучшая комната и уход самого опытного лекаря Кванитупула.

Боль от ран лишь добавила ему гнева.

– Если вы имеете в виду пьяницу, который приходил, чтобы вывернуть мне ноги и причинить боль, то я уверен, что его плата составила не больше пары бутылок пива из папоротника. И он успел насладиться тем, что заработал на нескольких других жертвах еще до того, как пришел сюда.

Какая ирония! Подумать только, Тиамак, автор уже почти готовой книги «Совранские лекарства целителей Вранна», умудрился получить лечение от мясника с материка!

– Мне еще повезло, что я сохранил ногу, – прорычал он. – К тому же вы очень скоро выселили меня из комнаты. – Тиамак махнул рукой в сторону гнезда из одеял, которое теперь делил с простачком привратником Сеаллио.

Хмурое выражение лица хозяйки сменилось усмешкой.

– Не слишком ли ты в себе уверен для человека с болот? Ну, тогда я с тобой закончила. Поищи другой постоялый двор, тогда узнаешь, как там отнесутся к вранну и как добра с тобой была Чаристра.

Тиамак сдержал сердитый ответ. Он знал, что нельзя допустить, чтобы гнев одержал над ним победу. Эта женщина его практически ограбила, но так бывает всегда, когда вранн отдает свои деньги в руки обитателей материка. Он уже предал свое племя, не выполнив обещание отправиться в Наббан, чтобы защитить их от более высоких налогов. Если его вышвырнут из «Чаши Пелиппы», он предаст еще и Моргенеса, который ясно дал ему понять, что он должен здесь оставаться, пока его не найдут.

Тиамак произнес короткую молитву Тому Кто Всегда Ступает по Песку о даровании ему терпения. Если для Динивана и Моргенеса так важно, чтобы он здесь жил, почему тогда они хотя бы не прислали ему денег, чтобы он мог расплатиться? Он сделал глубокий вдох, ему ужасно не хотелось унижаться перед этой краснолицей женщиной.

– С моей стороны было глупо с вами спорить, добрая леди, – наконец сказал он. – Я все еще жду моего друга, он привезет золото. – Тиамак заставил себя улыбнуться. – А до тех пор за вами еще осталась часть моих двух империалов. Они не могли так быстро закончиться. Если мне придется уйти, кто-то другой заработает золото за их лучшую комнату для меня и моего друга.

Чаристра некоторое время на него смотрела, прикидывая, что ей выгоднее: вышвырнуть его прямо сейчас или подождать возможной будущей прибыли.

– Ну… – неохотно сказала она, – быть может, мое доброе сердце позволит тебе прожить здесь еще три дня. Но на еду не рассчитывай. Или ты принесешь еще монеты, или сам себя обеспечивай. Мои гости получают роскошные трапезы, и я не могу тратить их на тебя.

Тиамак прекрасно знал, что роскошные трапезы состоят, главным образом, из жидкого супа и черствого хлеба, но понимал, что даже такая жалкая еда лучше, чем ничего. Значит, ему следовало найти способ себя прокормить. Он привык скудно питаться, но после серьезных ран и перенесенной болезни все еще ощущал слабость. Как бы он хотел запустить камнем из пращи в ухмылявшееся лицо этой женщины!

– Так будет честно, миледи. – Он стиснул зубы. – Очень честно.

– Мои друзья всегда говорят, что я хорошая.