Скала Жнеца

Поднося ключ к двери виллы, Элин невольно корит себя за наивность, как будто Фарре удалось обвести ее вокруг пальца.

32

День третий

Утром Элин резко просыпается после рваного, беспокойного сна. Несмотря на яркий солнечный свет, заливающий комнату, в памяти всплывают обрывки сна: она бежит по лесу в темноте, колючки раздирают лицо и одежду…

– Привет, – говорит Уилл и кладет ей руку на живот. – Все хорошо. Это просто сон.

– Кошмарный. И такой реалистичный. – Она ждет, пока успокоится дыхание. – Наверное, просто я на грани, это мое первое настоящее дело с тех пор, как я вернулась, да еще Твиттер и разговоры об острове. – Элин поворачивает голову к Уиллу: – Прости, что завела тот разговор вчера вечером.

Подняв руку, он смахивает волосы с ее лица.

– Ничего страшного. Мне не следовало быть таким чувствительным. Прошлое острова… Это больная тема.

– Почему?

Он пожимает плечами:

– В основном из-за прессы. На презентации, хотя журналисты заверили нас, что будут говорить только о курорте, некоторые вскользь упомянули о Кричере и убийствах, о старой школе.

– Но мне все равно не следовало об этом болтать. Думаю, иногда… – Элин умолкает, ей трудно подобрать слова. – Иногда меня напрягают твои отношения с Фаррой. Глядя на вас, я понимаю, чего мне не хватает.

– Айзека?

– Да. Мне больно, что мы до сих пор не близки, а потом я вдруг узнаю, что папа общался с ним, но не со мной. – В ее горле встает комок. – Ему явно уже надоела вся эта история с трусостью.

Уилл притягивает ее ближе:

– Не принимай близко к сердцу. Он просто плохой отец. Какой отец будет обвинять своего ребенка в том, что она впала в ступор, увидев нечто ужасное?

– Я это понимаю, но все равно в глубине души думаю, что его слова слишком сильно на меня влияют, и когда что-то случится, я снова замру и ничего не смогу сделать.

– Элин, если ты так думаешь, может быть, ты еще не готова…

Он умолкает – раздается стук в дверь. Ни один из них даже не меняет позу, чтобы встать. Элин прижимается к Уиллу.

Он стонет:

– Намек понят. Пойду открою.

Нежно высвободившись из ее объятий, он спрыгивает с кровати и натягивает футболку по пути к двери.

Слышен низкий гул голосов.

Через несколько минут Уилл с мрачным видом возвращается в спальню.

– Это Фарра. С виллы на островке пропал постоялец. Некто по имени Роб Тули.

– Уборщица обнаружила в его комнате беспорядок? – наугад спрашивает Элин, пытаясь разобраться в торопливой путанице слов Фарры.

Фарра открывает дверь ногой:

– Да. Друг Роба попросил ее прийти пораньше, он пытается дозвониться до него со вчерашнего вечера. Роба не видно нигде на островке, а уборщица говорит, что в комнате полный хаос. Похоже, на кровати никто не спал. Друг Роба беспокоился из-за ситуации на острове. Роб собирался провести на маленьком острове медовый месяц, но несколько недель назад свадьбу отменили. Так что он проводил «медовый месяц» в одиночестве.

– И поэтому друг беспокоился о состоянии Роба?

– Похоже на то.

Элин кивает. Пропажа человека после эмоциональной травмы такого масштаба не предвещает ничего хорошего, тем более сразу после смерти Беа Леджер…

Ей это не нравится.

– Сейчас приду.

Вытащив телефон, Элин набирает сообщение Стиду. «Только что сообщили о пропаже постояльца. Уилл введет тебя в курс». Она поворачивается к Уиллу:

– Я тебе позвоню.

С непроницаемым лицом Уилл кивает в ответ, но Элин чувствует его внутреннее напряжение. Она знает, о чем он думает. Он считает себя виноватым, ведь этот курорт – его дитя. И еще он думает о награде.

33

На островок они перебираются по качающемуся деревянному мосту, узкие дощечки смещаются под ногами Элин.

Она напряжена. С каждым движением щели между досками расширяются, и внизу мелькают сверкающее море и камни.

– Ты как? – спрашивает Фарра, идущая в метре впереди.

– Не самый удобный проход, но в самый раз для уединения.

– Именно так. Я даже виллу не вижу.

Когда Фарра сходит с моста на берег, Элин хватается за веревочные перила, чтобы сохранить равновесие. В густых зарослях сосен, елей и здоровенных дубов видна лишь узкая петляющая тропа.

– Так и планировал Уилл. Полная изоляция от главного острова.

Сойдя с моста, Элин следует за Фаррой по тропе. Где-то через сотню метров стена листвы разрывается и становится видна более крупная версия их с Уиллом виллы. Нежно-голубые стены, лишь на полтона светлее неба, как будто сливаются с морем и небом, границы размыты.

– Лучше надеть бахилы, просто на всякий случай.

Элин вытаскивает из сумки две новые пары и отдает одну Фарре. Надев бахилы, Фарра подносит ключ к двери. Та беззвучно открывается, и они видят большое открытое пространство: справа – низкая широкая кровать, а слева – диваны.

Внимание Элин привлекает стеклянная дверь в дальней стене, ведущая на деревянную террасу с видом на море.

По обеим сторонам лестницы, ведущей прямо в море, поручни в виде кругов. Настоящий уединенный оазис, идеальное место для медового месяца, но слишком большое пространство для одного, с болью думает Элин, представляя, как Роб ходит тут в одиночестве.