Скала Жнеца

Она мысленно складывает все события, которые привели к этому моменту, – каждая ложь, каждый неверный шаг наслаивались друг на друга.

Элин подходит ближе. Калеб резко поворачивает голову и смотрит на нее пустыми глазами. Как же она не заметила этого раньше? Эту леденящую пустоту его лица. Как у человека, полностью утратившего связь с миром.

– Понимаю, ты хочешь ему помочь, но, боюсь, ничего не получится, – качает головой Калеб, как будто извиняется. – Ты помешала нам, сбила меня с ритма.

За его спиной низко нависают темные громады туч.

– Калеб, ты же не хочешь этого, я знаю, – говорит Элин, повышая голос, чтобы перекричать грозовые раскаты. – Еще есть время остановиться.

– Но я не хочу останавливаться. Я долго к этому шел. К этой минуте.

Даже на таком близком расстоянии конец фразы тонет в завывании ветра.

Элин делает еще один шаг.

– Тебе так кажется, но это не решение всех проблем.

– Стой! – Калеб резко выбрасывает вперед руку. – Не приближайся. – Он направляет пистолет прямо в лицо Ронану и слегка крутит запястьем в качестве предупреждения. Ронан зажмуривается и начинает дрожать, из его горла доносится едва слышное гортанное бормотание. – Он должен быть наказан, здесь, на скале, где все и началось.

Заставь его говорить.

– Но ты же делаешь это не из-за скалы, верно?

Его глаза вспыхивают.

– Из-за нее. Жнец забирает души тех, кто заслуживает смерти. – Калеб смотрит на Ронана. – Таких, как он.

Элин смотрит ему в лицо и старается говорить уверенно:

– Ты правда в это веришь?

Похоже, вопрос его удивил. Что-то мелькает на его лице, но он берет себя в руки:

– Конечно, верю. Посмотри, что случилось в школе и с подростками Кричера.

– Но ведь тех подростков убил твой отец. Нет никакого Жнеца. Ты не хуже меня знаешь, что у твоего отца были галлюцинации, он убил тех детей из-за того, что случилось с ним в школе. Но ты – совсем другое дело.

Калеб вскидывает голову и рассматривает Элин, словно оценивая, что она может знать. Потом ухмыляется, но ухмылка быстро гаснет.

– Ну, давай же, расскажи мне, раз ты во всем разобралась.

– Месть. Месть за то, что твой отец потерял деньги из-за Ронана. Деньги, на которые он хотел купить остров и придать ему статус участка особого научного значения. Месть за то, что Ронан выкупил остров, а твой отец в результате так рано умер.

Калеб уже собирается возразить, но вдруг оседает, понурив плечи. Он трет пальцем переносицу, как будто пытается не разрыдаться.

– Участок научного значения… для моего отца это была возможность начать все сначала. Ты знаешь, как он пострадал в той школе? – Калеб качает головой. – Она перемолола его, превратила в чудовище. Он часами сидел в пещере, вытесывая камни, и убедил себя, что он и есть Жнец. – Его голос дрожит. – Но после убийства тех подростков он пытался измениться, понимаешь? Принимал лекарства и твердо решил, что больше это не повторится. – Он машет рукой в сторону Ронана: – Но он все растоптал, украв у отца деньги.

Ронан открывает глаза.

– Я просто дал совет, вот и все, – говорит он приглушенным из-за боли голосом. Несмотря на его возмущение, совершенно ясно, что он лжет. Над ним словно нависло тяжелое облако стыда, изменившее каждую черту лица. – Я не сделал ничего плохого.

– Даже сейчас ты врешь, – с досадой говорит Калеб. – За той кампанией стоял ты сам. Я это выяснил. Ты только отбираешь, Дилейни. Ты разрушил жизнь моего отца. Финансово. Психологически. Он больше не мог этого выносить и…

Слова застревают у него в горле, рука с пистолетом начинает дрожать, и ствол дергается вверх-вниз. Его глаза мутнеют, и Элин видит в них горе. Горе и боль и полное недоумение, как будто он больше не понимает мир, который видит перед собой.

– Прости, – говорит Ронан, его лицо становится пепельно-серым. Он судорожно вдыхает и хватается за бок. – Я этого не хотел.

Пронзительная мольба, звучащая в голосе Ронана, впивается в Элин острой иголкой страха. Нет, хочется сказать ей, не пытайся вызвать сочувствие, он только еще больше тебя возненавидит, ведь ты не проявил к нему ни малейшего сочувствия. Ты забрал у него все, а теперь пытаешься забрать еще больше.

По лицу Калеба льются слезы.

– Когда я пытался объяснить, что значит для моего отца остров, ты просто отмахнулся. Это ничего для тебя не значило, как и все остальное, когда ты отнял все отцовские сбережения и растоптал его мечту. – Он переводит дыхание. – Я только не могу понять: почему до тебя не доходит? Почему ты ничего не чувствуешь? – Калеб прикладывает руку к груди. – Ничего не чувствуешь вот здесь. Сет был таким же. Я думал, у него хоть на каплю больше совести, но нет. Люди вроде вас считают, что правила на них не распространяются только потому, что у вас есть деньги и власть. Но теперь я заставил тебя задуматься, верно? Ты заслуживаешь того, что я с тобой сделаю.