Скалолазка и мертвая вода

Асфальт мелькал под ногами. Новозеландцы – культурные люди. Но даже они не могли сдержать рассерженных комментариев, когда летящая по улице черноволосая спортсменка и грязный бомж, которого она тянула за руку, сшибали на своем пути добропорядочных граждан. А я не видела никого, вцепившись в рукав бродяги, чтобы его не потерять.

Пару раз он падал, надеясь, что я отпущу его, но эта хитрость не срабатывала. Дергала его за кисть так, что хрустели кости, и он вскакивал, будто новенький, будто только что из магазина… Не видела никого, потому как перед глазами стояла картина выпотрошенной собаки.

Вот оно – свойство «мертвой воды», которое я пыталась выяснить. Огромная разрушительная энергия, уничтожающая любое биологическое существо. Разрушает клетки мгновенно. Просто сжигает их… Понимаю, почему за ней так гоняется спецотдел ЦРУ. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы жидкость попала к террористам. Спецотдел для этого и создан, но отвлекается на посторонние проблемы.

Ну я и бестолковая! Лаборантка хренова! Устроила опыты посреди улицы! Все это могло закончиться самой настоящей Хиросимой!

Мы вылетели на берег моря. Пляж пустой и холодный, море серое, неприветливое. Лишь пара серфингистов прыгали по волнам.

Мой попутчик – отравитель-неудачник – упал на песок и хрипло, с каким-то хлюпаньем втягивал воздух. Словно я десяток километров заставила его пробежать. Сразу видно, что человек не следит за своим здоровьем, а при случае злоупотребляет всякими сомнительными удовольствиями.

Опустилась на лавку, откинула волосы, залепившие лицо.

Еще одно сомнение меня мучает. Совершенно непонятно – зачем «мертвая вода» понадобилась доктору Энкелю? Европейскому светиле. Умнице, по словам Жаке… Зачем доктор таскал с собой эту разрушительную вещь? Ведь он же не террорист!

И еще вопрос крутится в голове. Если «черный лев» из легенды обладает этими свойствами – зачем инквизитору Мейфарту понадобилась опасная субстанция? Собирался испепелять еретиков? Но средневековая инквизиция и без «мертвой воды» преуспела в этом деле.

Бродяга немного отдышался. Поднял голову, собираясь что-то спросить, но взгляд бегал, стараясь не встречаться с моим. Нос его такой длинный, что почти достает кончиком до верхней губы.

– Теперь… я могу идти?.. Дела у меня…

– Куда ты собрался? Ты знаешь, что являешься Получателем? Знаешь, что на тебя ведет охоту ЦРУ? Тебе осталось жить считанные часы, рыбка!

Бегающий взгляд уставился на мои кроссовки. Он не знал.

– Как тебя зовут?

Простой вопрос вызвал в нем дикую панику. Он бешено задергал головой. Опять что-то застрочил вертлявым языком.

– Говори медленнее! – приказала я.

– Глюки! Да-да-да, Глюки… Глюки…

– Это что, кличка? – поморщилась я.

– Нет, фамилия. Я назвал свою фамилию. – И вдруг выкрикнул мне в лицо: – ЭТО ФАМИЛИЯ! ДА-ДА-ДА!!

Только глюков мне не хватало…

– Нет уж. Не надо такой фамилии. Будешь Барсиком. – Он скорчил вопросительно нервное лицо, и я объяснила: – Барсик. Так моего кота зовут. Это уменьшительно-ласкательное от «барс». Животное такое, знаешь? Леопард?

Он замотал головой.

– Не знаешь – ну и хрен с тобой!.. Где ты достал «мертвую воду»?

Высунув язык, Глюки стал чесать загривок. Взгляд продолжал бегать по сторонам.

– Где достал «мертвую воду»? – рассерженно повторила я.

– Не знаю… что это такое.

Пришлось отвлечь его от благого занятия. Встала, схватила за грудки – боже, потом руки не отмою! – и швырнула на лавку.

– «Мертвая вода» – это штука, которую ты налил в мой мартини! Которой собирался отравить меня! Помнишь?!

Кричать ему в лицо не очень получается. Как только приближаешься к прохвосту на расстояние ближе полуметра, нестерпимый помойный запах прошибает тебя почище любой нервно-паралитической разработки военных…

Однако эффект от моих действий все-таки был. Глюки ожил.

– Я нашел кубики.

– Какие кубики?

– Если покажу, отпустите меня?

– Нет.

Он заплакал. Горючие слезы потекли из глаз, прочерчивая по грязным щекам светлые дорожки.

– Что за кубики? Где они?

– Там… В кафе.

– В том, где я увидела тебя?

Он мотнул подбородком. Это означало утвердительный кивок.

По дороге в кафе Глюки опять попытался сбежать. Пришлось снова применить силу. Удар коленкой по копчику вернул ему некоторую покорность.

Свернув с улицы Гилл, бродяга повел меня дворами. В общем, это было правильно. Если идти по улице, то возле почты я могла напороться на старикашку, причитающего над пеплом своей собаки… Вошли мы в кафе тоже со двора, через черный ход. Незаметно. Оказались в неосвещенном коридоре.

– И что теперь? – спросила я. – Заказать пару цыплячьих ножек?..

Он цыкнул на меня, пришлось заткнуться. Парень здесь главный, тут он, видимо, не в первый раз.

Глюки глянул за угол. Кивнул себе. Прошел в боковое помещение, где стоял огромный холодильник со стальными стенками.

Теперь понятно, откуда Глюки знакомы эти места. Если нормальные люди ходят питаться в кафе со стороны улицы Гилл, то оборванец в грязном пальто предпочитает прямой путь к этому холодильнику.