Скалолазка и мертвая вода

– Полагаешь, если бы мы знали, был бы такой переполох? – спросил мулат.

– А в каком городе жил Ганеш?

– Какой смысл мне отвечать? Ты, считай, уже в могиле. Шеф приказал: если мисс из России появится в Европе, тут же разнести ей голову чем придется.

– Что же ты не разнес?

– Людей на стоянке слишком много.

– О чем вы говорите? – спросил один из полицейских.

Я не обратила на него внимания, «вставив» под ребро собеседнику шпильку:

– У меня в руке шприц с «мертвой водой». Ты ведь знаешь, как она действует, не правда ли?

Мулат некоторое время изучал свое отражение в полировке капота, а потом ухмыльнулся:

– Не знаю. Продемонстрируй!

Я выпрямилась. Ничего не добилась.

– Фройляйн, – обратился ко мне один из полицейских. – Вы будете писать заявление? Нам необходимо пройти в отделение.

– Да, конечно, – ответила я. – Сейчас, только запру свой «лексус». Он там, в конце стоянки.

Вернулась к своему студенту. Вот и пригодился парень. Вовремя вызвал полицейских. Если бы не он, этот громила придушил бы меня по-тихому.

– Темными делами ворочаете, фройляйн, – укорил студент. – Вредно это для здоровья.

– Все тут такие шутники, что хоть спектакль устраивай! – обозлилась я. – Немедленно отправляйтесь в Брюссель и сделайте так, как я велела.

– Поцелуйте меня на прощание, – произнес он, изображая робость. – Путь будет долгим и опасным.

– Когда вернешься, тогда и поцелую. А пока – счастливо! Тебя ждет Брюссель. И не забудь поменять машину.

Не открывая дверцу, парень прыгнул в свой серебристый кабриолет. Я повернулась к полицейским, знаком показала, что скоро вернусь, и бросилась в конец автостоянки. Там как раз находилось шоссе.

Что ж, помощника отправила за телом и самой времени нельзя терять. Пора убраться со стоянки. Готова поспорить, что недолго мулат будет пребывать в наручниках. Один звонок – и их снимут, вернут пистолет, да еще извинятся перед задержанным. А то, что он собирался «разнести мне голову» по приказу шефа, никого не интересует.

Куда же бежать? Ведь у меня нет и в помине никакого «лексуса»…

Столь необходимый лимузин неожиданно материализовался в виде темно-коричневой «тойоты», возникшей рядом буквально из воздуха. Еще один преследователь! Сколько же их в Мюнхене?

Дверь открылась, из нее выскочил человек, которого я и разглядеть толком не успела. Какой смысл изучать форму подбородка или цвет глаз, когда собираешься врезать объекту промеж ног.

Удар коленом – вещь убедительная и неприятная.

Человек свалился на асфальт, держась за дверцу. Я запрыгнула в водительское кресло. Собиралась тронуться и оставить пострадавшего как минимум с переломанными лучезапястными костями.

– Стойте! – вымолвил он с таким трудом, словно тянул зубами трос с автобусом.

– Ну конечно! – откликнулась я. – Может, вам еще пистолет в руку вложить?

Его пальцы стиснули дверь, и он, собравшись, ответил:

– Я тот, с кем Энкель должен был встретиться на приеме у Жаке!

Глава 3

Галерея вайденхофа

Не теряя времени, помогла человеку подняться и запихнула его на заднее сиденье «тойоты». Сама села за руль – только меня и видели.

Ну и дела! Тот самый мужик, с которым должен был встретиться Энкель на приеме! Важный источник информации. А я засадила ему коленом в пах…

По пандусам вылетела на автобан, который вел… Не знаю, куда он вел. В принципе, чтобы узнать это, есть дорожные знаки, но когда я за рулем – не успеваю на них смотреть. Моя манера езды, очевидно, нравилась немцам, поэтому они спешно уступали мне дорогу и позволяли выполнять любые обгоны и перестроения.

Человек на заднем сиденье пошевелился. Я глянула на него в зеркальце. Он глубоко дышал и почему-то держался за лицо, а не за мошонку.

– За нами нет погони? – спросил он, убрав ладони с глаз.

– А что, должна быть?

– Вполне. Меня преследуют не меньше, чем вас.

– Простите меня, – сказала я.

– Ничего, – произнес он после паузы. Кажется, осмотрев предварительно свои штаны. – Поставленный у вас удар.

– Я полагала, что вы – один из них.

– Так и есть.

«Тойота» выполнила бешеный зигзаг, заставив белый фургон с надписью «Телесети», который следовал законно по крайней правой полосе, выскочить на обочину и скользнуть бортом по ограждению. Послышался визг скребущего металла.

Когда машина вновь подчинилась мне, мой попутчик подал голос:

– Вы чем-то обижены на жизнь?

– А в чем дело?

– Ведете машину так, словно собираетесь распрощаться с грешным миром.

– Вожу, как умею.

– Тогда, может быть, поменяемся местами?

– Травма уже не беспокоит?

Он сглотнул.

– …Мне полегче.

Я прижалась к обочине, едва не воткнувшись в столб. Перелезла на сиденье пассажира, а мужчина занял водительское кресло.

Теперь я смогла разглядеть его. На вид лет сорок, однако волосы остались только на висках и на затылке. Лицо блеклое, невзрачное. Выделялись только глаза – такие же серые, как у Бейкера, но не садистские, нет. Внимательные, чуткие. И какие-то усталые.

– Меня зовут Дуглас Чедвик, – представился он.