Скальпель Оккама (сборник)

Нет слов, мы не знаем еще всех последствий повышения фона радиации. Но даже самые пессимистические прогнозы дают цифру возможных потерь несравненно меньшую, чем тысячи и тысячи спасенных мужчин и женщин, которые живут и трудятся бок о бок с нами только потому, что рентгеновские лучи остановили роковое течение неизлечимых еще недавно болезней.

Ни на одном рубеже науки остановка немыслима. Нет таких завоеваний, которые позволили бы человеку почивать на лаврах, вкушать заслуженный отдых. Антибиотики, которые избавили нас от опустошительных эпидемий, привели к возникновению нечувствительных к ним вирусов. Поэтому стоит лишь ослабить бдительность, и на мир обрушится какой-нибудь совсем новый губительный мор. Одно лишь сохранение статус-кво требует все больших и больших затрат. А ведь надо идти дальше…

И нечего надеяться, что, развивая одни отрасли науки, технологии, можно притормозить другие. Нет, нельзя! Мир един, и все в нем взаимосвязано. И в том слепке с объективной реальности, который мы зовем научной картиной мира, эти взаимосвязи проявляются в полной мере. Чтобы яснее понять это, достаточно вспомнить, что, скажем, цветной горошек и крохотная плодовая мушка открыли нам коренные тайны нашего собственного биологического бытия. Для этого, правда, пришлось хорошо потрудиться и в области высокомолекулярной химии (это ее заводы отравляют атмосферу и реки), и на поприще гамма-лучей (это с ним связаны известные аспекты атомного оружия).

Что же до негативных последствий, то одно только буддийское созерцание не несет в себе никаких неприятностей. Всякая же деятельность чревата издержками.

Но имеем ли мы право воспевать мощь науки, не думая о негативных аспектах ее стремительного полета? Можем ли мы после Хиросимы разделять прекраснодушные восторги авторов утопических романов прошлого? Научный прогресс — не самоцель, но насущная необходимость, более того, насущная потребность. Однако последствия его для жизни человека во многом определяются общественными критериями.

Развитие человечества — не слепая езда по неведомым магистралям. Однако очень многое зависит от того, где проложены многоразветвленные колеи: на твердом фундаменте социального равенства и продуманного планирования или же на болотистой почве так называемой «частной инициативы».

Еремей Парнов

Эрманно Либенци

^{(Италия)}

Война ОМЯ

За пределами солнечной системы в бесконечных глубинах космоса есть планета, весьма сходная с нашей. Там тоже есть атмосфера, есть вода, растения, люди.

Называется эта похожая на Землю планета Логос.

В один апрельский день тысяча девятьсот восемьдесят второго года жители Неополиса, столицы Логоса, занимались своими обычными делами. Малыши играли в траве, профессора и студенты поочередно учили и учились, поэты слагали стихи, ученые в своих лабораториях трудились для блага человечества, двое городских полицейских, как всегда, потели над кроссвордом, и птицы, восседавшие на ветках восьмисот тысяч деревьев, состязались в искусстве пения.

Нет, мы не оговорились: в этом городе было восемьсот тысяч деревьев. По дереву на человека.

У нас так не бывает. Тут, пожалуй, и начинается довольно существенное различие между Землей и Логосом. Хотя обе планеты проделали почти одинаковую эволюцию, на Логосе деревьев куда больше, чем на Земле, они гораздо выше и пышнее. И дело здесь не в климате, а в том, что логосиане больше заботятся о своих интересах. Когда землянину холодно, он срубает деревья и превращает их в дрова. Когда ему надо посеять пшеницу или заложить город, он не задумываясь сводит целый лес.

Ничего подобного на Логосе не наблюдается. Логосиане держатся правила: лучше немного померзнуть сегодня, чем страдать от засухи завтра. И поэтому деревья на Логосе остались такими, какими они были, говорят, в эдемском саду. Кстати, самый ужасный грех был не в том, что Ева сорвала запретный плод, а в том, что после они с Адамом с досады сломали яблоню.

И зверей на Логосе больше, и характер у них приятней. Они общительны и миролюбивы. Кабан и гиппопотам, к примеру, поддерживают с гражданами Логоса вполне дружелюбные отношения.

Ведь если говорить откровенно, мы обращаемся с животными, право же, хуже, чем Нерон со своими сенаторами. Травим и убиваем их ради забавы, делаем из них гребешки, сумочки, барабаны, кисточки, веера и целебные сиропы. Заставляем их работать прямо-таки как животных. И вот результат: на Логосе люди и животные живут в мире и согласии, а на нашей планете немногим уцелевшим львам остается лишь служить в Голливуде живым фоном для экзотических кинолент о покорителях Африки.

На Логосе вода — это вода, воздух — это воздух. Небо над Логосом голубого цвета, а не грязно-серо-зеленого, и реки, которые там тоже есть, — просто реки, а не сточные канавы.