Скальпель Оккама (сборник)

— … я же круглый год живу с ними бок о бок. — Кендрикс помолчал и добавил: — А в году-то шестьсот шестьдесят восемь дней.

— Вот поэтому им не скрыть свои махинации, и рано или поздно правда всплывет на поверхность, — убежденно сказала Карен. — Никакая цензура не помешает вам со временем дать мне знать, что тут делается. Я умею читать между строк, а вы знаете, как между ними писать. Для тех, кто не дремлет, цензор не препятствие!

— Они могут убить меня, — бесстрастно сказал Кендрикс. — Если же найдут нужным, то заодно и вас. Следующий космолет отправляется на Землю через пять месяцев, а на Марсе то и дело кого-нибудь убивают.

— Джо, да вы просто струсили. На Марсе сейчас всего два репортера, и вы считаете, что начальник гарнизона осмелится ликвидировать их обоих? А как воспримут его отчет о таком двойном убийстве, даже если полковник будет предельно осторожен?

Полковник Мэрголис отвернулся от окна и с яростью взглянул на них. Но когда он заговорил, голос его был удивительно спокоен.

— Будем же благоразумны, — произнес он. — К чему поднимать такой шум из-за незначительного правонарушения, когда на Марсе ценой поистине титанического труда сделано столько полезного и нужного? Ведь здесь один из самых надежных сторожевых постов человечества. Так зачем же набрасывать на него тень ради какой-то сенсации? Почему нельзя решить этот вопрос по принципу «живи и жить давай другим»?

— Да хотя бы потому, что для вас самих этот принцип — пустой звук, — ответила Карен. — Вот сегодня вы мне сказали, будто не собираетесь убивать кошку, однако умолчали о том, что после того, как вы ее ограбите, она неизбежно погибнет. Ведь именно так некогда обошлись испанцы с инками! Неужели мы, расходуя на это миллиарды, летим к другим планетам только для того, чтобы по старому рецепту преступно истреблять аборигенов?

— Минуточку, мисс Чендлер, умерьте свой пыл. Ведь кошки — животные. Вы слишком сгущаете краски.

— Я с вами не согласен, — тихо произнес Джо Кендрикс. — Дюнные кошки — существа разумные. Убивать их — преступление. Я всегда придерживался этой точки зрения, и она же легла в основу того закона. Карен, я постараюсь держать вас в курсе дела, но у Корпуса здесь достаточно своих людей, чтобы этому помешать, и, если они как следует прижмут меня, я буду бессилен помочь вам. Впрочем, есть другой выход — я сам мог бы привезти домой остальной материал, но до моего возвращения на Землю пройдут годы. Вас такой долгий срок не смущает?

— Нисколько, — ответила Карен.

— Вы это серьезно?

— Абсолютно, — сказала Карен. — С шутками, Джо, покончено.

Збигнев Долецкий

^{(Польша)}

Кристаллы

Мы заметили эту погруженную во мрак планету случайно, только потому, что несколько отклонились от нашего первоначального курса к системе 19А49. Система 1А57, к которой мы приближались, раньше не интересовала нас: время ее существования медленно подходило к концу. Все слабее светили ее солнца, а планеты, если и была на них хоть какая-то форма жизни, поочередно вымирали.

Наш корабль «Арго XII» был подготовлен к очень длительному космическому путешествию. Мы летели уже четыре года — наших независимых локальных года, тогда как на Земле прошло значительно больше времени. Впереди нас ожидали еще три года полета до системы 19А49, давно интересовавшей земных ученых своим сильным сиянием — свидетельством того, что на ее планетах проходят своеобразные процессы, возможно, вызванные населяющими их разумными существами.

И вдруг приборы уловили слабый сигнал, который мог означать, что на одной из мрачных планет системы 1А57 обитают мыслящие существа. Импульс был очень слабым. И все же… Капитан Скейр устроил для экипажа, состоявшего из нескольких человек, нечто вроде референдума. Почти все считали: стоит сделать посадку и посмотреть, что там происходит.

Мы высадились без всяких трудностей в долине среди невысоких гор, выглядевших загадочно, но отнюдь не зловеще в бледном свете ближайшей звезды, бывшего солнца этой планеты. Пейзаж напоминал гравюру XIX века, которую я когда-то видел в большой древней библиотеке…

На планете было холодно. Но наши скафандры, приспособленные к любым условиям, могли выдержать и более низкие температуры. Как мы и ожидали, ветра не было. Пейзаж казался по-своему красивым: что-то вроде сновидения о стране ледников. Лучи угасавшего солнца отражались от гладкой поверхности долины и склонов недалеких гор радужными отблесками, навевавшими необъяснимую гамму чувств. Нет, они не внушали страха, как бывало на некоторых известных нам планетах, они не вызывали ощущения безнадежности, не наводили на мысль о гибели, ожидавшей рано или поздно все старые звездные системы, время существования которых истекло…

Первое обследование в долине ничего не дало. Никаких следов жизни. Словно с самого начала существования этой планеты она была своего рода зеркалом, отражавшим некогда интенсивный, а теперь слабый свет ближайшей звезды, рассеивавшийся и создававший разноцветную панораму ни для кого.