Скандал с Модильяни. Бумажные деньги

– Стой где стоишь! – скомандовала она. – Я, мать твою, не собираюсь торчать здесь часами. Пусть ответит мне.

Они видели, как в помещение внесли носилки. Беспомощная фигура на них была закутана в окровавленное одеяло. Дежурная сопроводила санитаров сквозь пару дверей на шарнирах.

Полная белая женщина в халате медсестры вышла из другого коридора, и Дорин сразу набросилась на нее.

– Почему я не могу узнать, здесь ли мой муж? – голос ее сорвался до визга.

Медсестра остановилась и одним взглядом оглядела всех троих.

– Я спросила у нее, но она ничего не говорит, – пожаловалась Дорин.

– Сестра, почему вы не занялись проблемой этих людей? – спросила белая женщина с начальственным видом.

– Я посчитала, что у человека, которому в автомобильной аварии оторвало две конечности, проблемы немного серьезнее, чем у них.

– Вы поступили правильно, вот только не надо изощряться в остроумии. Это лишнее, – полная женщина повернулась к Дорин: – Как зовут вашего мужа?

– Уильям Джонсон.

Сестра просмотрела книгу регистрации.

– Такой записи здесь нет. – Она сделала паузу. – Но к нам доставили неопознанного пациента. Белый мужчина, обычного телосложения, средних лет с огнестрельным ранением в голову.

– Это он, – вмешался Джэко.

– О господи! – воскликнула Дорин.

Сестра снова взялась за телефон.

– Вам лучше взглянуть на него и разобраться самой, это ли ваш муж, – она набрала на диске всего одну цифру и немного подождала.

– Доктор? Это сестра Роу из отделения срочной помощи. У меня здесь женщина, которая, возможно, приходится женой пациенту с огнестрельным ранением. Да, я так и сделаю… Мы встретимся с вами там.

Она положила трубку и поднялась.

– Следуйте за мной, пожалуйста.

Дорин с трудом справлялась с чувством обреченности, пока они шли по крытому линолеумом длинному больничному коридору. Она боролась с обреченностью и страхом каждый день с тех пор, как пятнадцать лет назад выяснила, что вышла замуж за бандита. Впрочем, она и раньше о чем-то догадывалась. Но Уилли сказал, что занимается бизнесом, и Дорин не стала его ни о чем расспрашивать: в те дни, если мужчина ухаживал за тобой, а ты хотела завести с ним семью, не стоило особенно давить на потенциального жениха. Но в браке секреты долго не держатся. Однажды, когда Билли еще не вылез из пеленок, в их дверь постучали. Уилли выглянул в окно и увидел полисмена. Прежде чем открыть, он проинструктировал Дорин: «Вчера мы здесь играли в карты. Я, Скотт Харри, Том Уэбстер и старик Гордон. Мы начали в десять и продолжали до четырех утра. Понятно?» Дорин, которая полночи не спала одна в пустом доме, стараясь успокоить все время плакавшего младенца, лишь тупо кивнула. И когда полицейский начал задавать ей вопросы, она отвечала в точности, как велел Уилли. Но с тех пор тревога не покидала ее уже никогда.

Пока ты только о чем-то подозреваешь, еще можно уговорить себя не волноваться. Но если точно знаешь, что твой муж сейчас грабит фабрику, магазин или даже банк, ничто не поможет: помимо воли станешь гадать, вернется ли он домой вообще?

Впрочем, сейчас она уже сама не понимала, почему ее настолько переполняли гнев и ужас. Она ведь не любила Уилли. По крайней мере, не любила в общепринятом смысле этого слова. Из него получился никудышный муж: его вечно не бывало дома по ночам, деньги в руках не держались, и постель с ним тоже не приносила радости. Маятник их семейной жизни колебался от терпимого существования до полного отчаяния. Прежде чем родился Билли, у Дорин случились два выкидыша, а потом они перестали даже пытаться завести других детей. Их до сих пор удерживал вместе только Билли, хотя она прекрасно понимала, что так случалось у многих других супружеских пар. Не то чтобы Уилли прикладывал много усилий для воспитания слабоумного сына, но его снедало достаточно сильное чувство вины, принуждавшее остаться в семье и не бросить их. А мальчик в отце души не чаял.

«Нет, Уилли, я не люблю тебя, – подумала она. – Но я нуждаюсь в тебе и хочу быть рядом. Мне нравится лежать с тобой в кровати или сидеть вместе и смотреть телевизор, готовить тебе еду. Если это называется любовью, тогда я, наверное, все же тебя люблю».

Они остановились. Медсестра сказала:

– Я вас позову, когда доктор будет готов.

И скрылась в палате, закрыв за собой дверь.

Дорин уставила взгляд в ровную стену, окрашенную в кремовый цвет, стараясь не думать, что ожидало ее по другую сторону. Она уже прошла через нечто подобное после ограбления кассы с зарплатой для рабочих фирмы «Компонипартс». Но в тот раз все сложилось иначе. Они приехали к ним домой и сказали: «Уилли попал в больницу, но с ним все в порядке. Обычная контузия». Он положил слишком много гелигнита – динамитного желатина – на дверь сейфа и в результате полностью оглох на одно ухо. Она тоже тогда поехала в больницу – в другую больницу – и ждала, но хотя бы знала, что с ним все не так уж серьезно.