Скандал у озера

– Жасент, если с Эммой что-то случилось, лучше поговорить об этом в доме. Я только что выздоровел после болезни, а сейчас стою в одной рубашке. Я чувствую себя так, словно я на допросе. Скажи, что происходит?

– Хорошо, я скажу тебе, я ведь за этим и пришла. Эмма, моя младшая сестра, утонула в озере, это случилось прошлой ночью. Она ждала ребенка от мужчины, который отказывался на ней жениться. Охваченная страхом обесчестить и опозорить нашу семью, она предпочла покончить с собой. Я знаю, что вы были близки и что она тебя любила.

Вмиг кровь прилила к лицу Пьера – он понял, что его обвиняют. В ужасе он прижался к стене дома. В его широко открытых глазах одновременно читались жгучая боль и недоверие.

– Что ты несешь?

– Я говорю чистую правду. О! Только не строй из себя невинного ангелочка, ты мне противен!

Теперь, известив Пьера о том, что ее младшая сестра умерла, она почувствовала, как в ней просыпаются мужество и боевой дух. Жасент подняла глаза и посмотрела на своего бывшего жениха с презрением, граничащим с ненавистью. Пьер стойко выдержал осуждающий взгляд этих светлых глаз – взгляд, который однажды уже покорил его.

– Я никоим образом не причастен к этой трагедии, – серьезно произнес он. – С января я не виделся с твоей сестрой, несмотря на то что у меня не раз была возможность с ней встретиться. Не могу поверить… Эмма мертва… в девятнадцать лет. Мне очень жаль, Жасент.

Девушка сдержала рыдания, рвущиеся у нее из груди; ей была отвратительна его трусость, ей было больно.

– Ты лжешь, Пьер, ты лжешь. Эмма часто мне писала. Она получила должность в Сен-Жероме в октябре, и я знаю, что все лето вы встречались с ней здесь, в этом проклятом новом доме, в доме, где мы с тобой занимались любовью! Ты будто бы говорил ей о женитьбе.

– Ничего подобного! Это неправда!

Жасент хотелось дать ему пощечину. В своих обвинениях она отталкивалась от писем Эммы, своей исполненной нежности сестренки, сердце которой столь легко поддавалось увлечениям!

– Если уж ты такой трус, то попробуй отрицать, что не был ее любовником этим летом и осенью! Она доверяла тебе, иначе не пожертвовала бы ради тебя своей добродетелью!

– Это слова, всего лишь слова! – возразил Пьер. – Ты говоришь о ее добродетели, смотри-ка! Но ведь я был у нее не первым, Жасент. Твоя сестра вела совсем не целомудренный образ жизни, и тебе это хорошо известно.

– Ну давай, начни ее обвинять, она ведь уже не может себя защитить! Теперь ее легко можно очернять, оскорблять ее память. Может быть, ты был и не первым ее мужчиной, это так, но ты был последним ее возлюбленным, и это ты сделал ей ребенка! Как ты можешь быть таким трусливым, Пьер Дебьен? Я считала тебя честным человеком.

Голос Жасент выдавал ее нестерпимые страдания, это тронуло и потрясло Пьера. Понимая, что она сейчас переживает, он инстинктивно протянул к ней руку, желая ее успокоить. Но девушка отстранилась, закипая от ярости.

– Не подходи ко мне, мне не нужна твоя жалость. Я узнала о ее смерти в больнице. Сидони умоляла меня сразу же ехать в Сен-Прим. Но мне необходимо было побыть одной, чтобы собраться с мыслями, и я сразу же решила приехать сюда, чтобы задать тебе вопросы, которые мне не давали покоя. Я отправила Лорика к родителям, а затем обнаружила прощальное письмо Эммы. Имей мужество его прочитать, может, тогда тебе будет понятнее.

Пьер прочитал последние строчки, написанные рукой своей юной умершей любовницы. Ошеломленный, он сложил письмо и отдал его Жасент; молодая женщина в исступлении добавила:

– Я не могла смотреть на муки моих родителей, прежде чем не узнаю, кто стал причиной смерти сестры. Мне нужно продолжать жить, понимаешь? И ненавидеть виновного. Я не хочу, чтобы наши с ним пути пересеклись.

– Тогда ищи его, Жасент, но не здесь. Это письмо адресовано не мне. Буду с тобой предельно откровенен: Эмма бросалась мне на шею, подстраивала все так, чтобы видеться со мной каждую субботу, каждое воскресенье. Да, в конце концов я сдался под ее натиском. Она была такой славной, такой жизнерадостной! Я признаю́ свою вину. Мне не стоило заводить отношения с твоей сестрой. Однако я не железный, и мне казалось, что я смогу полюбить ее так же сильно, как она любит меня. Я могу поклясться тебе: если бы она призналась мне в том, что носит моего ребенка, я бы без колебаний женился на ней.

Такое внезапное откровение смутило Жасент: в гневных словах Пьера она почувствовала уязвленность, он был явно оскорблен.

– Она сказала тебе о том, что именно я – отец ребенка? – спросил он.

– Нет. Господи! Я уже не знаю, что и думать. Я так виню себя!

– Но почему?