Скандал у озера

– Если бы вы только видели, во что превратился Сен-Метод! – решился вмешаться доктор Ланжелье, присоединившийся к мужчинам. – Но люди не желают верить в то, что происходит, некоторые жители хотят остаться в своих жилищах, они убеждены, что вода скоро спадет и жизнь войдет в привычную колею! Но ведь все равно земля пропадет, она не будет больше пригодна для возделывания.

Шамплен пожал плечами, мрачно осматриваясь. Брижит Пеллетье поприветствовала его скорбным кивком головы. Затем с подобающим печальному событию видом направилась пожать фермеру руку:

– Мои соболезнования, мсье Клутье.

– Большое спасибо. Где вы оставили сына? – из вежливости поинтересовался Шамплен.

– Паком заснул на диване после того, как поел. Он так громко храпел, бедняжка, хотя обычно его сон беспокойный. Мне так и не удалось разбудить его на церемонию, несмотря на то что он заснул в одежде для похорон.

– Вам стоит лучше прятать бутылки с джином, мадам Пеллетье! – посоветовал мэр. – Не так ли, дорогой друг?

Вопрос был адресован доктору Ланжелье. Но доктор воздержался от категоричного мнения на этот счет.

– Алкоголь в небольших дозах еще никому не вредил! – нетвердо произнес он.

– Именно так я всегда говорю, доктор! – согласилась Брижит. – Но меня беспокоит такой глубокий сон Пакома. Лучше я поскорее пойду домой. До свидания, мсье.

Жасент слышала их разговор; она задержалась, чтобы поговорить с отцом, по-прежнему вглядываясь в удаляющиеся мужские силуэты. Пришел ли Пьер попрощаться с Эммой? Раздосадованная тем, насколько слабой она становится рядом с этим мужчиной, Жасент долго размышляла об их последнем поцелуе. «Я не вижу его здесь. И тем не менее он мог бы прийти. Он бы ничем не рисковал – наши родители никогда не знали, что они с Эммой были любовниками. Мы с Сидони в очередной раз тогда уступили капризам малышки и сохранили ее тайну в секрете. Моя бедная маленькая сестричка, она действительно верила в то, что Пьер на ней женится!»

В этот момент к ней обратилась Брижит:

– Жасент, я подумала, что ты ведь медсестра… Может быть, ты придешь взглянуть, что с моим мальчиком?

– У него что, сиеста? – с иронией поинтересовалась Жасент.

Вот уже много лет она испытывала по отношению к Брижит какую-то инстинктивную антипатию.

– Если это кажется вам ненормальным, – продолжала она, – попросите врача Сен-Прима его осмотреть. Насколько я помню, Пакомом обычно занимается он.

– Но визит медсестры, должно быть, стоит не так дорого… Кроме того, с твоей стороны это было бы справедливо – ведь я не подавала в суд на твоего брата. Откуда мне знать: может быть, сонливость моего сына – последствие позавчерашнего удара?

По словам Сидони, Лорик, ударив Пакома, хватил лишнего. К тому же улица Потвен находилась в двух шагах от дома дедушки.

– Да, я приду, мадам Пеллетье… примерно через четверть часа. В целом я с вами согласна. Вы ничего не будете мне должны.

– Спасибо, Жасент, ты добрая девушка. Ты говорила со мной немного свысока, но когда несчастье гложет сердце – здесь не до вежливости.

Мать Пакома повернулась. Шамплен, простившийся к этому времени с мэром, взял старшую дочь под руку.

– Ты правильно сделала, когда улизнула вчера в Сен-Метод и провела там ночь. В противном случае я бы подумал, что это ты заставила господина кюре не называть Эмму жертвой наводнения, – шепотом процедил он дочери на ухо. – Я говорил с журналисткой – надеюсь, в статье она напишет то, что посоветовал ей я. Трагедия затронет еще много людей. Что от тебя хотела вдова Пеллетье?

– Ничего особенного, папа. По поводу статьи я как раз хотела тебя предупредить: мне тоже удалось поговорить с той журналистикой. Она отказывается спекулировать на Эмминой смерти. Мне стало гораздо спокойнее. Скандал, построенный на лжи, не принесет нам добра.

Отец, все еще пылая яростью, сильнее сжал локоть Жасент; он потащил дочь в сторону церкви, откуда они могли бы направиться к улице Лаберж.

– Ты бы лучше поддержала меня. Я борюсь против несправедливости власть имущих. И ради кого все это, знаешь? Ради твоего брата и Сидони. Земля и дом, если от них что-то останется, достанутся им. Ты была не против.

– Я по-прежнему не против, папа. Я во многом с тобой согласна, но не в этом вопросе. Эмма покончила с собой от страха, стыдясь разочаровать вас с мамой. Кюре бы все понял, если бы мы рассказали ему правду.

– Больше ни слова об этом, – проворчал Шамплен. – Мне нужно как можно скорее забыть о том, что заставило твою сестру желать себе смерти, иначе я помешаюсь в рассудке, как и твоя несчастная матушка.

Они продолжали идти молча, каждый оставался при своем мнении. Отец знал, что Жасент была серьезным противником, и этому было простое объяснение: его дочь была очень на него похожа. Та же сила характера, та же непоколебимая решимость. Он всегда гордился ею, однако ни разу не высказал своего восхищения вслух.

* * *