Скандал в Институте благородных девиц

Он повернулся и вопросительно изогнул бровь, превращаясь в идеальный образчик столичного ловеласа.

— Как у вас со зрением? — спросила я.

— Отвратительно, — послал он рассеянную улыбку. — Совершенно ничего не вижу без очков. Видимо, в юном возрасте стоило меньше читать романов… Я большой любитель, знаете ли.

— Вам следует быть осмотрительнее, — отозвалась я.

В одно мгновение лицо Кристофа стало абсолютно непроницаемым, словно одна маска сменила другую. Фальшивые эмоции стерлись начисто, а настоящие были глубоко спрятаны.

— Простите? — с незнакомой мягкой интонацией, выдававшей в нем профессионального законника, тихо переспросил Ленар с этим своим окаменелым лицом.

— Вы забыли надеть очки.

Я вышла в пронзительный холод. Мелкий дождь переродился в настоящий весенний ливень. Один из тех, что яростными струями изгоняли с земли остатки снега, пробуждали природу, а она отзывалась первыми листьями и несмелыми травинками. В общем, природе было неплохо, а я мысленно выругалась залихватским оборотом из репертуара приснопамятного привратника поместья Вермонт. Зонт потерялся прошлой осенью, а новый я купить не сподобилась.

Неожиданно над головой потемнело. С недоумением я покосилась наверх и обнаружила натянутый купол черного зонта в руках Ленара. Он уже нацепил очки и страшно ссутулился, отчего казался меньше ростом, а идеально сидящее пальто скособочилось, точно на кривом портновском манекене.

— Куда направляетесь?

Очень хотелось емкой фразой объяснить, куда направиться преподавателю, совершенно не имевшему понятия о приличиях, но я сдержалась.

— Мне надо в книжную лавку.

— Конечно, куда же еще в свободный день заглянет выпускница отделения изящной словесности?

Во время дождя я всегда туго соображала. Он сейчас сделал комплимент моему ученическому усердию или тонко поиздевался?

— Что ж, прошу. — Ленар указал на лестницу.

Идти под одним зонтом оказалось ужас как неудобно. Мы старались держаться на уважительном расстоянии, то есть не тереться плечами, и оба наполовину вымокли.

— Давайте обойдем, — предложил он, когда дорогу нам перекрыла огромная лужа.

Мы двинулись в разные стороны.

— Не уходите из-под зонтика, намочите волосы! — всполошился Ленар.

Я немедленно вернулась под зонтик. Во второй попытке мы столкнулись и замерли.

— Двигаемся направо, — предложила я.

— Посмотрите, как льет из водостока, — воспротивился он. — Вы измокнете.

Проклятье! Я уже измокла так, что мокрее было только в лужу грохнуться.

— Тогда налево, — процедила я.

В этот момент по мостовой прогрохотал кеб, и из-под колес на пальто Ленара брызнул фонтан жидкой грязи. Реакция мужчины оказалась молниеносной. Он прикрылся куполом зонтика, как щитом. Жижа оставила на черном полотне художественные разводы.

— Не попал! — просиял Ленар. Определенно, холодным законником он мне нравился куда как больше, чем недотепой! Сомневаюсь, что настоящий господин Кристоф нес с собой столько разрушений!

— Какая удача, — процедила я, прокляв ту секунду, когда согласилась забраться под зонт. Лучше бы добежала до книжной лавки без изысков, прикрыв голову ридикюлем. Не сахарная — не растаяла бы. Да и на здоровье я не жаловалась, даже с выродившимся магическим даром люди никогда не цепляли простуд.

— Идемте. — Над нашими головами снова возник испачканный купол. С края спицы капала рыжевато-мутная водица, и на подоле серого ученического платья, выглядывавшего из-под пальто, оседали неряшливые подтеки.

Наконец мы добрались до маленькой книжной лавки, встречавшей покупателей тонким перезвоном колокольчика. Седовласый хозяин литературного королевства широко улыбнулся:

— София, душа моя! Давненько ты не заглядывала.

— У меня к вам заказ, — подошла я к прилавку и воровато оглянулась на Ленара. Сунув в деревянный ящичек мокрый зонт, он состроил вид, будто с любопытством изучал толстую книжечку с желтоватыми страничками. Если он хотел изобразить завзятого книгомана, то стоило выбрать какой-нибудь философский роман о смысле жизни, а не домоводство.

Я достала из ридикюля самописное чернильное перо и быстро вывела на бумажке название трактата о плотских утехах. С заговорщицким видом подвинула записку к дядюшке.

— Ой, душа моя, подожди. Ты чего-то тут накарябала, дай очки надеть.

Только усилием воли я не закатила глаза. Попади с таким болтуном в плен, тут же выдаст врагам все секреты!

Хозяин книжной лавки нацепил на нос очки и внимательно присмотрелся:

— Трактат о…

Я выдрала листик из рук дядюшки и очень выразительно покашляла, мол, читаем про себя. Он изогнул кустистые седые брови, вроде не понял, чего от него хотела благородная девица, сделавшая неприличный заказец. Пришлось скосить глаза в сторону, намекая на присутствие Ленара, и с улыбкой дурочки пролепетать:

— Господин преподаватель ждет, когда я освобожусь. Он обещал меня под зонтиком до кондитерской довести.

Дядюшка глянул на мужчину возле полки с книгами.

— Ах, — дошло до старика, что не стоило произносить название рядом с преподавательскими ушами.