Скандал в вампирском семействе

Девчонки застыли в оцепенении. Я развернулась, чтобы догнать Макса, но услышала неразличимый для человеческого уха звук — свист рассекающей воздух ладони. Надо же, а я недооценила пигалиц. Прыжок — и я перехватила руку ближайшей ко мне девчушки прежде, чем она вцепилась мне в волосы. Не для того я их сто лет растила, чтобы сейчас парик покупать. Девчонка задергала локтем, пытаясь освободиться из железной хватки. Напрасно. Если уж Максу это не удалось, то ей — тем более.

— Да кто ты такая? — Она плаксиво наморщила лоб.

— Надеюсь, мы друг друга поняли. — Я выпустила ее потную ладошку и заторопилась к выходу, чувствуя себя тяжелоатлетом, одолевшим младенца.

Нашла с кем тягаться! Это же еще совсем дети! Дети, желающие, чтобы их укусил вампир. Дети, мечтающие о вечной жизни с мертвым сердцем и голодным желудком, жаждущим человеческой крови. Да куда катится этот мир?! У меня не было выбора, мне на роду было написано стать вампиром. Это как дети потомственных учителей обязаны стать учителями, чтобы не разочаровывать своих родителей. Ни у них, ни у молодежи из нашей семьи не было выбора. Когда тебе двадцать один, не так-то просто выбрать профессию, не то что оценить достоинства и недостатки бессмертной жизни! Мне понадобилось совсем немного времени, чтобы повзрослеть и понять, что я жестоко ошиблась в своем выборе. Но когда это случилось, мне было все равно. Я была несчастна, и мне казалось, что ничего худшего в моей жизни случиться не может. А потом уже было слишком поздно. У меня оставалось два варианта: либо убить себя, либо научиться жить, будучи вампиром. Я выбрала второе и навсегда изгнала сожаление из своих мыслей. Но только не из своего подсознания.

Почти каждую ночь мне снились сны, о которых я никогда никому не рассказывала. Эти сны шокировали бы моих родственников, а Лидия расценила бы их как кошмары. Ибо то, что я там видела, по ее меркам, было самым страшным, что только могло случиться с вампиром. В этих снах я была счастлива. Счастлива всецело, безраздельно, абсолютно. В этих снах я снова была человеком. Я подставляла лицо солнцу, любовалась на кружащихся по цветочному лугу бабочек или купалась в море. Просыпаясь, я чувствовала соль на губах. Только это была не соль моря, а соль моих иллюзорных слез. Я не плакала, это слезились во сне мои глаза, когда я, задрав голову, смотрела на солнце.

Я выскочила из кафе как ошпаренная и чуть не сшибла Макса, нервно курившего у входа.

— Что, у них за пазухой оказался осиновый кол? — хмуро пошутил он при виде меня.

— Макс, прошу, пойдем отсюда скорей.

Затушенная сигарета полетела в мусорный бак, Макс заботливо поддержал меня за плечи.

— Что с тобой?

— Макс, я… — Я подняла мутные от слез глаза, собираясь рассказать ему, как сильно жалею о своем выборе, и посоветовать забрать Машу и бежать на край света от нашей ненормальной семейки. Куда-нибудь в жаркую Африку, где никто из бледнолицых родственников никогда до них не доберется. Но не успела рта раскрыть, как на крыльцо кафе выскочила стайка уже знакомых нам девчонок. При виде нас они выставили мобильные телефоны и с видом прожженных папарацци защелкали фотокамерами.

Это уже слишком! Я повернулась и по-звериному оскалилась. Две стоящие позади девчонки испугались и забежали в кафе. Но заводила, которая стояла ближе к нам, та самая, которая хотела выдрать клок моих волос, не тронулась с места. Лишь ее палец с облупленным синим ногтем уверенно втопил кнопку, фиксируя мою истинную сущность на фото. Вот черт! Я подалась вперед, но Макс силой удержал меня на месте.

— Лиза, идем!

Я схватила его за руку, и через секунду мы уже оказались за углом.

— Как ты это сделала? — Макс пораженно тряхнул головой. — Я как будто на американских горках прокатился.

— Захочешь вспомнить детство, только скажи — прокачу. Так что, куда теперь?

Племянник указал направление и предупредил:

— Только больше без таких штучек.

— Да знаю, знаю, — с досадой перебила его я. — Охотник уже скоро появится, так что буду предельно осторожна. То есть человечна.

Когда мы подходили к подворотне, выбранной для нашего маленького спектакля, позвонил Рафаэль.

— Он вышел, — передал мне Макс.

Еще раз оглядев его критическим взором с ног до головы и дав пару напутствий, я ободряюще сжала племянника за локоть.

— Ну, пора. Для достоверности я пойду в подворотню первая, а ты выжди три минуты — и догоняй. И помни — ты самый злобный вампир на свете! — напутствовала я Макса.

К счастью, в поздний час на улице никого нет и никто не мешает нашему спектаклю. Мои каблучки громко цокают по асфальту — я тороплюсь занять место жертвы вампира. Макс пока подождет за углом, его выход ровно через три минуты.

— Девушка, а девушка! Откуда ж ты такая красивая?

Вот это подлость! Я замерла, глядя, как темнота выталкивает на сцену трех персонажей, не включенных в наш тщательно продуманный сценарий. Один заводила и двое его прихвостней. Агрессивные, сильные и тупые.