Скандальный брак

— Не жди слишком долго. Не стоит надеяться на такого родителя, который отправил тебя в Пенвич, — ее золотые глаза блеснули, и Эви поняла, что подруге это известно из своего опыта.

Взяв Маргарит под руку, Эви проводила ее до экипажа.

— Ты еще приедешь сюда?

— В это же время в следующем году, — пообещала Маргарит, забираясь в трясущийся экипаж.

— И мы увидимся на Пасху? У Фэллон?

— Разумеется.

Эви отступила, сложив руки на груди и укутавшись в плащ, и смотрела, как экипаж поехал, громыхая, по дороге. Она напряглась, когда экипаж скрылся за поворотом, освободив дорогу для коня и всадника. Спенсера Локхарта.

Она крепко вцепилась пальцами в юбки и заставила себя стоять неподвижно, натянуто и в то же время приветливо улыбаться.

Когда он подъехал ближе, она заметила бледность его лица и уже знакомый пристальный взгляд. Неужели он на всех так смотрит? Или только на нее?

И у всех ли вот так сжимается желудок под его взглядом?

Глава 6

— Миссис Кросс, — поздоровался Локхарт, приподнимая шляпу и склонив в приветствии голову, когда плавно спрыгнул с лошади.

— Мистер Локхарт, — произнесла она в ответ. — Благодарю вас, что смогли уделить время встрече с Николасом. Он так жаждет встретиться с вами.

Появление кузена породило в ее сыне огромное количество вопросов. В число которых входили вопросы о войне, об отце и, конечно, о самом Спенсере Локхарте, родственнике, которому, очевидно, было до него дело, раз он разыскал его. Одно это уже доставляло мальчику радость. А у Эви щемило сердце. Ее сын заслуживал большего. Всего. Николас заслуживал семьи, в которой есть и мать, и отец, и сестры с братьями. Он заслуживал мира, наполненного возможностями.

— Так же, как и я, — низкий голос Локхарта прогремел в воздухе.

Эви повернулась и пошла.

— Боюсь только, что он может засыпать вас вопросами, — предупредила она его.

Он зашагал рядом с ней.

— Как и у большинства маленьких мальчиков у него есть собственные представления о войне и солдатах, пусть они и не совпадают с действительностью.

Темная пелена затмила его взор, и Эви заподозрила, что война — это тема, которую он избегал.

Локхарт ничего не сказал, лишь кивнул, глядя на нее тем самым взглядом, который лишает всяческого присутствия духа, словно он мог видеть ее насквозь, то чем она на самом деле являлась. Самое неприятное ощущение для того, у кого имеется куча секретов. А в ее случае именно так и было.

— Вам обязательно делать это? — выпалила она, не придумав ничего лучше.

Локхарт остановился, выпрямившись во весь рост прямо перед ней. Взгляд же его стал еще пристальнее.

— Что делать? — произнес он в ответ невыносимо ровным тоном.

Сжав руку, придерживающую подол платья, в кулак, она повернулась лицом к нему и испытала всю глубину его взгляда.

— Смотреть на меня так, так… — ее голос затих от раздражения. Пятна румянца ползли по ее шее, покрывая лицо. Как она могла объяснить ему, что его взгляд заставляет ее чувствовать себя уязвимой, дрожащей и хрупкой подобно травинке.

— И как же я смотрю на вас? — он повернул голову, ожидая ее ответа.

Она устремила взгляд прочь, затем снова посмотрела на него, тяжело переступая с ноги на ногу. Она не решалась объяснить, что когда он смотрит на нее, то напоминает волка, собирающегося расправиться со своим обедом.

— Линни, — подтолкнул он ее, при этом его скрипучий голос стал смертоносно нежен. — Так, как я смотрю на вас, — произнес он, подчеркивая каждое слово.

Ее взгляд снова метнулся к нему, жар опалил щеки. Она не давала ему разрешения обращаться к себе подобным образом. И ей не нравилось. Имя ее сестры, слетающее с его губ — слышать это было невыносимо.

— Ваш взгляд, — с упреком произнесла она. — Вы пожираете меня глазами, сэр. Это скорее грубо.

Он едва заметно дернул головой.

— Разве? Я не осознавал этого, — на долю секунды уголки его губ подернулись, и она была убеждена, что он знает о том, как смотрит на нее. Он знал это и наслаждался каждым моментом.

— Прошу простить меня. Я много слышал о вас все эти годы. Вы вызываете любопытство.

Эви передернуло. Он слышал истории о ее очаровательной и чрезвычайно соблазнительной сестре-красавице. Не о ней. Для него, должно быть, было сложно примирить такие понятия с тем, что являла собой она.

Сощурив глаза, Эви продолжала смотреть на него.

— Хотела бы я, чтобы вы прекратили смотреть на меня так, словно я вызываю такое же любопытство.

— Я постараюсь сделать это.

Но огонь, ярко вспыхнувший в его глазах, заставил ее усомниться в том, что он станет что-нибудь делать. На самом деле она заподозрила, что в тайне Локхарт смеется над ней. Чтобы Йен не рассказывал ему о Линни, очевидно, это произвело впечатление. Почему же еще он смотрит на нее как на восхитительную закуску, вкус которой можно смаковать? Проклятье. Он не на нее так смотрит, а на Линни, и она никогда не должна забывать об этом.

Вздернув подбородок, она повернулась.

— Сюда, пожалуйста. Николас у пруда с Эми.

— Эми?

— Это его няня, но мы не относимся к ней как к прислуге. Она — часть семьи.