Скандалы

– Ну, в общем-то... старина, это круто. Придется поспешить. Я не уверен. Не думаю, что даже тебе это удастся.

– А что, если прямехонько отправиться к англичанам и перекупить девчонку? Билли Мосби – мой хороший приятель. Кажется, он троюродный брат королевы, но любит баксы, как простой смертный.

– Н-н-ну, – тут есть определенная опасность: догадавшись, что мы имеем к этому отношение, они ее упрячут будь здоров.

Таннер попросил официанта принести мясной салат и охлажденный чай. Ирвинг поспешно заказал то же самое, надеясь, что они здесь не засидятся. От этих планов у него голова пошла кругом.

Они молчали, дожидаясь официанта. Таннер наклонился к нему.

– Я справлюсь, – спокойно сказал он. – Я точно знаю, что нам делать. Это нелегко, но думаю, сработает. Завтра я встречусь с одной молодой репортершей, которую заприметил мой редактор. Петра Вимс говорит, что она сложная штучка, но ничего не боится. Может, ей удастся разрешить нашу проблему на месте. Давай, я сначала подкину ей нашу идею, а потом поговорим.

Ирвингу было жаль расставаться с историей Марии Лопес. Он с удовольствием продолжал бы накручивать Дайсона. А теперь они неизбежно вернутся к пустой болтовне об этой чертовой книге, сочиненной королевой лимонных суфле.

29

Открыв двери, Кик сразу поняла, что Нива уже успокоилась. В ней не было ни смятения, ни растерянности, которые Кик слышала в ее голосе всего час назад.

Перешагнув порог, Нива протянула Кик промасленный бумажный пакетик с изделиями французской пекарни на Колумбус-авеню.

– Шоколадные булочки для подкрепления сил, – слегка улыбнувшись, сказала она.

Открыв мешочек, Кик зажмурила глаза от упоительного запаха свежих круассанов с шоколадом.

– О, Господи, как ты догадалась? – выдохнула она. – Я обожаю их! У меня нет никакой еды, кроме двух банок спагетти. А я проголодалась.

– Хотя я не знаю, какой ты любишь кофе... – начала Нива, извлекая из сумки банку с растворимым кофе, – я взяла сладкий, послабее, к тому же двух сортов. – Она провела здесь так много времени, разбираясь в вещах Лолли, что убедилась в скудности запасов в холодильнике.

– Пошли, – сказала Кик, махнув в сторону лестницы. – Давай заберемся наверх и попируем.

Они устроились в кабинете: Кик – за столом, а Нива – на старом диване, с чашкой растворимого кофе.

– Значит, так, – сказала Кик, осторожно положив круассан на листок бумаги. – Сейчас ты уже не такая взвинченная. Есть какие-нибудь новости?

– Я набралась храбрости и позвонила Джеффу, – со вздохом облегчения сказала Нива. – Он просил меня не волноваться. Горящие счета оплатит он.

– Какой хороший человек, – заметила Кик, пережевывая булочку.

– Просто замечательный!

– Значит, ты продолжишь это дело?

– Надеюсь, но двадцать пять тысяч долларов уплыли.

– Мы вернем их, не беспокойся.

– Хочу в это верить, – растерянно сказала Нива. Отхлебнув кофе, она задумалась, потом умоляюще посмотрела на Кик. – Кик, я не знаю, что делать с Ирвингом.

– А что бы ты хотела?

– Бросить его.

– Вполне реально.

– Ты была замужем, Кик?

– Никогда. С ума от любви сходила, но замужем не была.

– Почему?

Кик пожала плечами.

– Как-то не получалось. Все последние годы пыталась понять, что я собой представляю. Звучит несколько эгоцентрично, ведь так?

– Нет, это умно. Со мной никогда такого не было. Я жила в надежде встретить мужчину, с которым могла бы реализовать себя. Мать все уши мне прожужжала. И в старших классах и в колледже я жила как Спящая красавица в ожидании настоящего мужчины. Даже моя работа, которую я так люблю, в какой-то мере соотносилась с этим желанием. И тут мне встретился Ирвинг, сильный, умный, способный. Я думала – что бы ни произошло, он будет заботиться обо мне. Я влюбилась в него безоглядно. Но существовала одна маленькая проблема.

– Какая?

– Он был женат.

– А, – выдохнула Кик, чуть не сказав: „Ну да, конечно". – Дети?

– Только один сын, Джейсон. Очень способный и милый мальчик. Сейчас ему двадцать один или двадцать два года.

– Ты даже толком не знаешь, сколько ему лет? Нива опустила глаза.

– Нет. Мать настроила его против Ирвинга. Сначала я считала это жестокостью. Теперь я понимаю ее лучше. Как бы там ни было, Ирвинг с ним почти не видится.

– Итак, Ирвинг получил развод.

– Да, но ты не представляешь, что мне пришлось выдержать из-за этого, – со вздохом сказала Нива. – Я чуть наизнанку не вывернулась. Жена Ирвинга была писательницей, стремилась к успеху. Ирвингу это не нравилось. Она была весьма требовательной, и это тоже не нравилось Ирвингу. Она не считала, что Ирвинг может пройти по морю, как по суху. Ирвингу это особенно не нравилось.

– Но ты же совсем другая, – заметила Кик.

– В том-то и дело. Мне было нетрудно превратиться в милую, послушную, обаятельную маленькую девочку. Ведь меня так воспитали. Я посвятила жизнь тому, чтобы все у нас было хорошо, всячески избегая ссор. В этом я преуспела, если в браке с Ирвингом вообще можно было преуспеть.

– Но что же изменилось? – спросила Кик, чувствуя облегчение оттого, что она не единственная, которая изменила себе ради любви.