Скандинавия глазами разведчика

Мы разговорились с Михаилом Александровичем, и он поведал мне о том, что их Маша «спит и видит» себя в Советском Союзе, мечтает переехать туда насовсем и упрашивает родителей уехать из Швеции.

— По существу дела, мы согласны с ней, — вздыхал Михаил Александрович, — но посудите сами: мне уже под восемьдесят, Кларе — за шестьдесят. Где уж нам взять сил на то, чтобы начинать новую жизнь в другой стране!

Я посочувствовал старику и высказал мнение, что, возможно, его дочь находится под романтическим воздействием бывшей родины своих родителей, что советскую действительность она, по всей видимости, знает понаслышке и ей, привыкшей к определённому образу жизни и быту, в Советском Союзе будет нелегко. Одним словом, наговорил ему кучу «спасительных» аргументов для того, чтобы попытаться помочь отговорить дочь от опрометчивого непродуманного шага. Я специально иногда сгущал краски, описывая «суровую» советскую действительность, чтобы у будущих эмигрантов не было потом горьких разочарований. Тем, кто «вымучил» идею переселения в нашу страну, а не прибежал в консульство под воздействием момента, такая «терапия» была не страшна, но зато сразу помогала отсеять людей неподготовленных.

— Если бы так. Нет, всё дело именно в том, что она уже не раз ездила в Москву, знакома с тамошней жизнью, обзавелась друзьями. Никакая нехватка колбасы или очереди в магазинах её не пугают. Её привлекает духовная жизнь, которая в Швеции кажется ей скучной и бесперспективной.

— Но всё равно не торопитесь принимать решение. Молодозелено. Через полгода она вообще может найти другое увлечение и забудет про Советский Союз, — утешил я родителей. Оба они переглянулись и скептически покачали головами, не сказав ни слова.

Прошло какое-то время, когда мне в посольство позвонил Михаил Александрович и попросил его принять с супругой по «важному и конфиденциальному» делу. Мне стало сразу ясно, по какому делу им понадобилось меня увидеть, и я не ошибся.

— Ну, вот мы пришли, чтобы подать документы на въезд в Советский Союз, — торжественно объявил мне Михаил Александрович. Клара Давидовна согласно кивала.

— Значит, дочка от своего не отступилась?

— Куда там — вся в меня! — с гордостью ответил отец.

— Ну что ж, приступим тогда к делу.

Я объяснил им порядок оформления въезда в СССР на постоянное жительство, предупредил, что необходимо принимать советское гражданство, что надо ждать решение Верховного Совета, что положительное решение отнюдь не запрограммировано и т.д.

— Где вы намерены проживать? — спросил я под конец.

— Конечно, в Москве, — заявили супруги в один голос.

— А знаете, что Москва как место жительства, в связи с нехваткой жилья, может быть не подтверждена властями?

— А мы продадим свою кооперативную квартиру в Стокгольме и купим квартиру в Москве на свои деньги. Мы не хотим просить для себя ничего у Советского государства. Наши американские и шведские пенсии попросим переводить в Союз. Это вполне приличные деньги, на которые можно обеспечить и себя, и Марийку на период её учёбы в университете.

— Хорошо, только не торопитесь продавать свою квартиру, пока не получим ответ на наше ходатайство, — порекомендовал я супругам. — И вообще, во избежание всяких неприятностей не рекомендую распространяться о принятом решении среди вашего окружения.

Последнюю рекомендацию Михаил Александрович и Клара Давидовна особенно горячо поддержали, потому что уже имели опыт полулегального выезда из США.

Через месяц я отослал все необходимые ходатайства и заключения консульского отдела в Москву и стал ждать ответа. Ответ пришёл через месяцев пять или шесть. Ответ был благоприятный. Всех троих приняли в советское гражданство, и всем троим предложили Москву в качестве местожительства при условии приобретения ими кооперативной квартиры. Вопрос перевода Марии в Московский университет и досдачи необходимых экзаменов вообще казался им такой мелочью по сравнению с большим радостным событием.

Нужно сказать, что родители Марии неплохо представляли некоторые советские порядки и проявили личную инициативу для дополнительной подстраховки своего дела. В один из приездов в Москву Клара Давидовна обратилась к руководству комитета «Родина», где её хорошо знали, и заручилась там поддержкой.

...Через месяца два-три все трое уехали в Москву. Скоро я получил от них письмо, в котором они сообщали, что благополучно обосновались на новом месте, купили квартиру на проспекте Вернадского, 114, машину «жигули», Мария учится в университете и все они страшно рады, что всё так хорошо устроилось. Они выражали искреннюю благодарность за оказанную помощь и приглашали меня к себе в гости.

В очередной отпуск я навестил своих подопечных и убедился, что действительно такое сложное дело завершилось для всех так удачно. Михаил Александрович ходил по своей трёхкомнатной квартире, удовлетворённо постукивал рукой по бетонным стенам и весь светился от сознания того, что сбылась наконец заветная мечта возвратиться на родину.

— Теперь я могу спокойно умереть, — сказал он мне на прощание.