Скандинавские боги

Локи и Тор взошли на Торову колесницу, и козлы, запряженные в нее, по имени Ворчун и Дробила, прянули в небо, горя желанием пуститься в путь. Горы разваливались надвое у них на пути, и земля под ними вспыхивала пламенем.

– Что-то у меня скверное предчувствие насчет всего этого, – молвил сердито Тор.

– Ты, главное, ничего не говори, – сказал Локи в обличье девы. – Знай себе молчи. Говорить буду я. Хоть это сможешь запомнить? Если раскроешь рот, ты все нам испортишь.

Тор в ответ только рыкнул.

Они приземлились во дворе чертога. Великанские угольно-черные быки бесстрастно стояли вокруг. Каждый размером был больше дома; концы рогов у них сверкали золотом, а весь двор нестерпимо вонял навозом.

Изнутри исполинского чертога донесся до них гулкий голос:

– Шевелитесь, дурачье! Настелите чистой соломы на лавки! Да чем вы тут занимаетесь? А ну, убери эту дрянь или хоть соломой прикрой, не оставляй на виду гнить. К нам едет Фрейя, дочерь Ньёрда, самое прекрасное создание во всех девяти мирах! И она не захочет видеть такого!

Через двор тянулась дорожка из свежей соломы, и, сойдя с колесницы, замаскированный Тор со служанкой (которой был Локи) подобрали юбки, чтобы не извозиться в грязи, и двинулись к дому.

Великанская женщина ожидала их на пороге. Она представилась Трюмовой сестрой и первым делом наклонилась и ущипнула Локи за щечку, а Тора ткнула в бок одним ногтем.

– Значит, тут у нас самая красивая женщина на свете? Вот уж бы не сказала. Между прочим, когда она приподняла подол, лодыжки у нее оказались толщиной с небольшое деревцо каждая.

– Это игра света! Она и правда самая прекрасная из богинь, – бойко отозвалась служанка. – Когда спадет вуаль, вы просто остолбенеете от ее красоты, обещаю. Так, а где жених? Где стол, накрытый для пира? Уж так Фрейя до всего этого охоча, я ее едва удерживала всю дорогу.

Солнце садилось, когда их провели в большой зал для брачного пира.

– А вдруг он захочет, чтобы я сел рядом с ним? – отчаянным голосом прошептал Тор на ухо Локи.

– Ну и сядешь. Невеста всегда сидит рядом с женихом.

– Но он может попытаться положить мне руку на коленку! – не унимался Тор.

– Ладно, сяду между вами, – успокоил его Локи. – Скажем, что у нас такой обычай.

Трюм восседал во главе стола, и Локи живо плюхнулся на скамью рядом с ним, а дальше сел Тор.

Трюм хлопнул в ладоши, и в зал тут же вошли великаны-прислужники. Они несли пятерых испеченных целиком быков – довольно, чтобы накормить великанов; и двадцать испеченных целиком лососей, каждый от головы до хвоста – в рост десятилетнего отрока; и десятки подносов с пирожками и всякой несерьезной закуской – это для женщин.

И еще пятеро слуг вошли вслед за ними, и у каждого было по целой бочке мёда, достаточно большой, чтобы даже великана пригнуть к земле.

– Вот и пир для прекрасной Фрейи! – провозгласил Трюм и мог бы сказать еще много чего, но тут Тор приступил к еде, и Трюм умолк, потому как невежливо разглагольствовать, когда будущая супруга изволит есть.

Перед Локи и Тором поставили поднос с пирожками для женщин. Локи аккуратно подцепил самый малюсенький. Тор так же аккуратно смел все остальные, и они исчезли под фатой, откуда донеслось довольное чавканье. Прочие женщины, только что с аппетитом поглядывавшие на выпечку, свирепо уставились на красавицу Фрейю.

А красавица Фрейя еще даже и не начала по-настоящему пировать.

Следующим номером она прикончила быка – совершенно самостоятельно. Потом семь лососей – не оставив ничего, кроме косточек. Стоило слугам поставить перед нею новый поднос пирожков, как она расправлялась с ним в два счета, оставляя других женщин за столом голодными. Время от времени Локи под столом отвешивал Тору пинок, но тот не обращал ни малейшего внимания – он просто ел.

Трюм осторожно похлопал Локи в облике девы по плечу.

– Прости, пожалуйста, – сказал он, – но красавица Фрейя, кажется, только что уговорила третью бочку мёда.

– Истинно так, – с восторгом отозвалась дева (которой был Локи).

– Просто поразительно! В жизни не видал такой прожорливой женщины. Да. Женщины, которая бы столько ела… и в которую влезало бы столько мёда.

– Этому есть очевидное объяснение, – авторитетно заявил Локи.

Он набрал побольше воздуху в грудь и посмотрел на Тора, который только что всосал очередного лосося и тут же вытащил из-под фаты его обглоданный скелет. Выглядело это, надо признаться, как самый настоящий фокус. Локи невольно задумался, каково же этому будет очевидное объяснение…

– Это она уже восьмого лосося съела, – сказал рядом с ним Трюм.

– Восемь! – воскликнул Локи. – Восемь дней и ночей постилась она – так ей не терпелось поскорее прибыть в страну великанов и возлечь на ложе своего супруга. И вот теперь, когда она с тобой, Фрейя снова может, наконец, есть.

И дева повернулась к Тору.

– Такая радость видеть, что ты опять ешь, моя дорогая!

Тор в ответ зыркнул на него из-под вуали.

– Я должен немедленно ее поцеловать! – страстно выдохнул Трюм.

– Я бы не советовал. Не стоит торопиться… – начал Локи, но Трюм уже перегнулся через него и принялся издавать выразительные поцелуйные звуки.