Скандинавский детектив. Сборник

— В этих галошах он и пришел на следственный эксперимент, что засвидетельствовал комиссар Бюгден. — Харалд снова задумчиво запыхал сигарой. — После следственного эксперимента профессор опять ошибся и по рассеянности надел не галоши Лундберга, в которых пришел в «Альму», а другую пару, стоявшую рядом. Как оказалось впоследствии, эта пара принадлежала профессору Карландеру и исчезла из «Каролины» в этот же день около четырех часов. Что же касается собственных галош профессора Рамселиуса, то они нашлись в четверг вечером в «Каролине». Следовательно, теперь речь должна идти вот об этих галошах.

Он показал на одинокую спичку, которая обозначала галоши, оставшиеся в преподавательской.

— Вернемся к четвертому, — сказал Харалд. — Мой брат, доценты Бергрен и Хофштедтер утверждают, что из «Альмы» каждый из них ушел в собственных галошах.

Харалд взял три спички и зажал их между средним и безымянным пальцами. Теперь с левой стороны у него лежали четыре спички.

— Вы заметили, что об одной паре галош мы все еще ничего не знаем? — продолжал Харалд. — Я имею в виду галоши профессора Рамселиуса.

— Их мог надеть любой, кто зашел в преподавательскую, а потом пойти в них в «Каролину»,— заметил Йоста Петерсен.

— Такой возможности я не исключаю, — кивнул Харалд. — Но это маловероятно. Я хотел бы обратить внимание еще на два важных обстоятельства. Во-первых, пока вы сидели в «Альме», температура воздуха поднялась на несколько градусов. Значит, на улицах прибавилось грязи и слякоти. — Он выпустил клуб дыма.

— А во-вторых?— нетерпеливо спросил Турин.

— А во-вторых, полицейская машина подъехала к университету почти одновременно со «скорой помощью», которая увезла труп Манфреда. Полицейские действовали настолько осмотрительно, что немедленно опечатали аудиторию и составили опись всех вещей, принадлежавших Лундбергу. Но никаких галош не было.

— Это вовсе не исключает того, о чем говорил Йоста, — заметил Эрик.

— А я и не говорю, что исключает, — ответил Харалд. — Но предлагаю рассмотреть другую версию. Ведь кто-то пришел на следственный эксперимент в галошах Карландера, прихватив их в тот же день из «Каролины». Перед закрытием библиотеки в гардеробе не осталось ни одной пары невостребованных галош, если не считать нескольких, забытых раньше. Наверное, можно предположить, что кто-то из вас пришел в «Каролину» без галош и там ему приглянулись галоши Карландера. Но мне представляется гораздо более вероятным, что один из вас надел во вторник галоши Рамселиуса, спутав их с галошами Лундберга. Очевидно, он знал, что Лундбергу они больше не понадобятся.

В комнате воцарилась мертвая тишина. Ее нарушил лишь голос Харалда, чуть торжественный, как у проповедника.

— А когда было установлено, что Лундберга пытались отравить, он оставил их в «Каролине» и, надев галоши Карландера, отправился на следственный эксперимент.

— Явиться в «Альму» в моих галошах для него было бы слишком рискованно, — задумчиво сказал Рамселиус.

— Разумеется, — согласился Харалд. — Ведь преступник считал, что это галоши Лундберга. И мог предполагать, что на следственный эксперимент, возможно, пригласили фру Лундберг. Или кто-нибудь из присутствующих вдруг опознает галоши Манфреда Лундберга. Или что полиция уже начала разыскивать пропавшие галоши… А если он знал, что разгуливает в галошах профессора Рамселиуса, то мог опасаться разоблачения со стороны профессора. Самое надежное было избавиться от них.

— Я не был в четверг в «Каролине», — поспешно заявил Петерсен. — Если вы посмотрите в регистрационной книге, то моей фамилии не найдете.

— И моей, — заявил Эрик.

Юхан Рамселиус сказал то же, а я промолчал.

— Я никогда не хожу в «Каролину», — заявил Хилдинг.

— Положим, я видел тебя несколько раз в зале периодики, — ехидно заметил Филипп Бринкман.

— Возможно, — смутился Хилдинг. — Я забегаю туда два-три раза в год. Но в последний раз я был там прошлой осенью.

— Даже если преступник не работал в «Каролине» постоянно, он мог зайти туда один-единственный раз, — сказал Харалд. — Ведь он знал, что там стоит множество галош и он сможет выбрать любую пару, какая ему приглянется. Что же касается регистрационной книги, то, насколько мне известно, на нее нельзя слишком полагаться. Там не следят за тем, чтобы каждый посетитель библиотеки непременно записывался. И многие проходят прямо в читальный зал. Затем в бюро заказов они заполняют требование на книгу и уходят.

— Значит, ни в регистрационной книге, ни в требованиях вы не нашли ни одной фамилии? — спросил Турин.

Харалд усмехнулся, стряхнул в пепельницу длинный столбик пепла и снова затянулся.

— Нашел. Одну!

Никто не показал виду, что это сообщение хоть немного его взволновало. Турин обвел взглядом присутствующих и сказал:

— Тогда это, видимо, Герман Хофштедтер.

Харалд молча попыхивал сигарой. В комнате стало тихо. Хилдинг принес еще кофе и разлил по рюмкам коньяк. Турин снова взял инициативу в свои руки.