Скандинавский и Славянский циклы. Компиляция. Книги 1-6

Перебираясь через какую-то преграду, мужики смолкли, а я задумалась. Тора… Тора из Римуля…. Где я слышала это имя? Память лихорадочно перебирала былое, но ничего не подсказывала о Торе. Мои спутники опять разговорились. Теперь они обсуждали подати и тинги, вспоминали какого-то Торира Оленя и Эрика, сына ярла Хакона, и болтали о кораблях, что стояли в неведомой мне бухте под присмотром Эрленда, еще одного сына Хакона. Я уже не слушала их. «Тора, Тора, Тора», – упрямо билось в голове. Корабли… Бьерн…

Я охнула и открыла глаза. Бьерн говорил мне о Торе! «Моя сестра – могущественная женщина, – сказал он. – Ее имя Тора. Тора из Римуля». И как я могла забыть! Ведь в усадьбе Свейнхильд мне часто вспоминались его слова о могущественной норвежской сестре!

Бородач услышал мой вскрик и остановился. . – Полегчало? – спросил он.

Я скривилась в подобии улыбки:

– Полегчало…

– Ты кто такая, как очутилась в лесу? – не оборачиваясь спросил Брюньольв.

На раздумья времени не оставалось.

– Меня зовут Дара. Я свояченица Торы из Римуля. Это была чистая правда, но бородач вдруг выронил волокушу и растерянно разинул рот. Брюньольв обернулся.

– Ты – свояченица Торы?! – недоверчиво переспросил он.

Не торопясь с ответом, я разглядывала его лицо. Урманин оказался некрасивым. Его щеки сползали на подбородок, а тот скрывал шею, отчего казалось, что ее вовсе нет. Зато нос, рот и глаза Брюньольва занимали на большом лице так мало места, что невольно хотелось приделать туда еще что-нибудь. Однако ростом и широтой он мог удивить кого угодно. Наверное, даже Черный Трор был меньше… Сверкая глазками, эта туша склонилась ко мне:

– Какая ты свояченица?! Всем известно, что Бьерн, брат Торы, уже давно погиб у берегов Свей!

– Верно! – Мой голос не дрогнул. – Мой муж погиб, а меня взяли в рабство. Слышали о Свейнхильд из Уппсалы? Вот она-то меня и держала на цепи, как собаку!

Уверенность, с которой я заявляла о своем родстве с Торой, заставила Брюньольва усомниться в собственной Правоте.

– Во! – обрадовался бородач. – Вот почему на ней такая одежда! Коли ее держали как собаку…

– Да погоди ты! – рявкнул толстый и вновь подозрительно уставился на меня: – Если ты была у Свейнхильд в Свее, то как оказалась тут?

Я сглотнула. Начиналось самое опасное. Если удачно совру, то попаду к Торе, и, может быть, она поможет вдове своего брата. А коли толстый поймает меня на лжи – не миновать судилища. Туда явятся все, от простых бондов до ярла Хакона, и тогда откроется убийство Хаки. Еще и румлянина на меня свалят… Интересно, видели ли эти мужики его тело? Если да, то упоминание о нем придаст вес моим словам…

– Просто пришла, – честно ответила я.

– Ха! – криво усмехнулся недоверчивый Брюньольв. – Через Маркир в одиночку не пройдешь. Да и откуда тебе знать путь? Врешь ты, баба!

– Не вру! – вскинулась я. – Не знаю, где вы меня подобрали, но кабы поглядели получше, то увидели бы, что неподалеку медведь второго человека задрал.

Судя по тому, как урмане насторожились, я поняла угадала! – и быстро продолжила:

– Это был румлянин, человек Хаки Волка. Знаете берсерка из Свей, который служит вашему ярлу?

Я переводила глаза с одного урманина на другого. Бородатый снисходительно кивнул:

– Слышал о таком…

Слава богам!

Пот катился по моим щекам, усталость путала мысли. «Дева небесная, Перунница, помоги!» – подумала я и выдохнула:

– Как-то летом Хаки гостил у Свейнхильд и там увидел меня. Он узнал, кто я такая, и пообещал помочь. Потом он отправился в Норвегию, и много лет ничего не менялось, но этим летом человек Волка появился в Упп-сале, выкупил меня и провел через Маркир. Но последней ночью я отлучилась от костра и угодила в лапы медведю. Воин Хаки пытался защитить меня. Он был смелым человеком, но медведь оказался очень сильным. Пока они дрались, я уползла в кусты…

У меня во рту пересохло, голова лопалась от нестерпимой боли, а бок при каждом вдохе полыхал огнем, но чем дольше я говорила, тем спокойнее становилось лицо Брюньольва. Под конец он хмыкнул:

– Складно. Ох как складно… А что скажешь, коли мы отнесем тебя к Торе? По твоим словам, вы – родичи. Я вяло изобразила радость. Урманин поверил.

– Ладно, – буркнул он. – Пошли, чего тут торчать да языком молоть!

Мужики взялись за волокушу и потащили ее дальше, а я закрыла глаза и позволила себе отдохнуть. Этих олухов послали сами боги! Они попросту выкрали меня из-под носа разъяренных воинов Хаки! Потом обман наверняка раскроется, но кто знает, что еще случится к тому времени…

– Заснула? – тихо прошептал бородач. Я не ответила. Такой вопрос не требует ответа. Бородач вздохнул и негромко окликнул приятеля:

– Эй, Брюньольв!

Волокуша дрогнула и пошла тише. – Чего тебе?

– А баба-то, похоже, правду говорит, – приглушенно забормотал бородатый. – Я тут припомнил кое-что…

– Чего? – вяло откликнулся Брюньольв.

– Помнишь кузнеца из Гарда рики? Помнишь, как он говорил по-нашему? Точь-в-точь как эта.

– Ну и что? – так же сонно повторил Брюньольв.

– Бьерн, братец Торы, тоже жил в Гардарике. Может, он там и женился…

– А может, и нет…