Тимоти открыл глаза.
– Еще, пожалуйста, – сонно попросил он.
– О, да, пожалуйста, мисс, спойте это еще.
Все удивленно посмотрели на странного молодого человека, стоящего рядом. Он держал поношенную шляпу в грубых грязных руках перед своей залатанной курткой. Он бы выглядел на двенадцать лет, если бы не клочья бороды, торчащие на подбородке.
– Я прошу у вас прощения, леди и джентльмены, – сказал он. – Я понимаю, что мешаю вашей вечеринке, но моя мать пела эту песню мне и сестрам. Она переворачивает мне душу.
– Садись, юноша, – сказала Морин. – У нас еще остался пирог, а также замечательный сыр и хлеб в корзине. Как тебя зовут и откуда ты?
Мальчик присел на колени рядом с ней.
– Дэнни Мюррей, миледи.
Он поправил жесткие черные волосы у себя на лбу, затем вытер руки об рукав и взял кусок хлеба, который Морин вынула из корзины. Он жадно ел.
Билли начал играть.
«На крыльях ветра…» – пела Кейти. Голодный парень проглотил кусок и запел вместе с ней.
«…слушай дуновение ветра…» – они закончили, три раза полностью повторив припев. Глаза Дэнни Мюррея блестели, как черные драгоценные камни.
– Ешь, Дэнни Мюррей, – сказала Морин. Ее голос был строгим. – Тебе понадобятся силы позже. Я собираюсь заварить чай, а затем мы хотим услышать еще твое пение. Твой ангельский голос, словно дар с небес.
Это была правда. Ирландский тенор парня был чистым, как у Джералда.
О'Хара занялись приготовлением чая.
– Я выучил новую песню, может, вам понравится, – сказал Дэнни, когда Морин стала разливать чай. – Я с корабля, который останавливался в Филадельфии перед тем, как пришел сюда. Спеть ее вам?
– Как она называется, Дэнни? Я могу ее знать, – сказал Билли.
– «Я возьму тебя домой».
Билли покачал головой.
– Я буду рад выучить ее с твоей помощью.
Дэнни Мюррей улыбнулся.
– Буду рад показать ее тебе.
Он отбросил волосы с лица и набрал воздуха. Потом он приоткрыл губы, и песня полилась, как блестящая серебряная нить.
Скарлетт присоединилась к аплодисментам. Это была прекрасная песня.
– Это было так здорово, что я забыл выучить, – сказал Билли с сожалением. – Спой ее снова, Дэнни, чтобы я заучил мелодию.
– Нет! – Кэтлин О'Хара вскочила. Ее лицо было в слезах. – Я не могу слушать ее еще, я не могу!
Она вытерла глаза ладонями.
– Простите меня, – всхлипнула она. – Мне нужно идти.
Она осторожно переступила через спящих детей и убежала.
– Я извиняюсь, – сказал парень.
– Пустое, это не твоя вина, юноша, – сказал Колум. – Ты доставил нам настоящее удовольствие. Несчастная девочка тоскует по Ирландии, и случайно ее зовут Кэтлин. Ты будешь очень любезен, если споешь под аккомпанемент.
Музыка играла до тех пор, пока солнце не село, и ветерок стал прохладным. Потом они пошли домой. Дэнни Мюррей не смог принять приглашения Джейми на ужин. Он должен был возвращаться на корабль с наступлением сумерек.
– Джейми, я думаю, что мне нужно взять с собой Кэтлин, когда я уеду, – сказал Колум. – Она пробыла здесь достаточно долго, чтобы почувствовать тоску по дому, а ее сердце до сих пор тоскует.
Скарлетт чуть не пролила кипяток себе на руки.
– Куда вы едете, Колум?
– Назад, в Ирландию. Я приезжал только погостить.
– Но епископ еще не изменил своего мнения относительно Тары. К тому же мне нужно поговорить с вами кое о чем еще.