Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

— Имейте в виду, без внятного ответа я отсюда не уйду, — Цирилла истолковала замешательство Фрейи как нежелание отвечать. — Потому как ваш кабинет — уже пятый из тех, которые я посетила. Сначала, прочтя информацию на стенде, я дисциплинированно отправилась в Справочную, где надеялась найти означенную Алену. Но там на дверях висит объявление, что работник уволился. Ваш начальник Моисей ознакомил меня с многочисленными и разнообразными жалобами, заявил, что он не в курсе ситуации с Аленой и отправил к Одиссею Лаэртовичу, мол, кадровые вопросы решает он. Одиссей сказал, что впервые услышал от меня, что сотрудник Справочной уволился, и посоветовал обратиться к Гермесу Зевсовичу, так как тот знает все, всегда и обо всех. А уже Гермес Зевсович направил меня к вам, потому что причины увольнения Алены вроде бы по вашей части. И вот я тут. И жду ответа: где я могу найти Алену?

— А можно узнать, с какой целью интересуетесь? — задала встречный вопрос Фрейя Ньердовна.

— Да папку моего Геральта влюбиться в нее угораздило. А батя — он же без косяков не может. Ляпнул однажды что-то не то, Алена психанула и только ее видали. А Геральт теперь изводится. Люблю, говорит, не могу. И признаться бы надо, да все смелости не набраться — уж очень он Алену обидел при расставании. Ну, он в общем думал-думал — и надумал, будь что будет, а надо идти и проблему решать. А Геральт — он такой: с мыслями собирается долго, но если чего решил — то все, пойдет ломом, все на пути снесет и не свернет, и не остановится, пока своего не добьется.

— Значит, Геральт вас за Аленой прислал?

— Сам он пришел. Я только калитку ему в ваше междумирье открыла. Это у меня смежная специальность, помимо убийства монстров. Когда надо для своих, межмировыми перемещениями занимаюсь. Во-от. А Геральт на улице меня дожидается. Потому как не захотел он ваш курятник тревожить, ни к чему нам эта лишняя ажитация.

— Сам, значит, — Фрейя покачала головой. — Вот это совпадение. Потому как Аленка — вот вы подумайте — сказала мне примерно то же самое, только про себя. И, представьте себе, тоже собралась идти в Неверленд к Геральту. Хотя, пробивной силы у нее, может, и не столько, как у нашего бравого ведьмака, но уж решимости и твердости ей не занимать.

— Получается, они одновременно об одном и том же подумали, — констатировала Цири.

— Вот чудо-то, а?

— Не, — Цири покачала головой. — Чудо — это когда случается то, чего не может произойти. А у Геральта с Аленкой как раз все получилось просто и правильно. Потому что к нам должны возвращаться те, о ком мы думаем и кого на самом деле ждем.

После такого богатого на события и впечатления дня маленький Геральт уснул моментально, едва голова его коснулась подушки. Поэтому Лена, уже привычно присевшая на краешек кровати и приготовившаяся было рассказывать ему обязательную вечернюю сказку, лишь подоткнула сыну одеяло, встала и подошла к окну. Она стояла и смотрела, как закатное солнце золотит дальние поля и окрашивает небо алым. Задумавшись, она не услышала, как открылась дверь и даже не сразу заметила вошедшего в комнату Геральта. Впрочем, ведьмак, не желая потревожить сон малыша, намеренно старался производить как можно меньше шума.

— Уснул? — шепотом спросил он, кивая на мирно посапывающего в кровати сына.

— Угу. Наслушался Цириных историй и Регисовых сказок, — Лена улыбнулась. — И, кстати, можешь не шептать и не красться на цыпочках. Сон у нашего мальчика пока что явно не чуткий. Особенно утром. Как только вставать, чтобы в сад идти — так с боями, нытьем, фырчанием и недовольством.

— Совсем как я в детстве, — усмехнулся Геральт. — Тоже любил утром поспать. Но с Весемиром, бывало, не забалуешь. А потом, когда я отчалил в самостоятельную ведьмачью жизнь, уже и Весемир над душой не стоял, только возможность в кровати нежиться выпадала нечасто. Причем, в основном из-за отсутствия этой самой кровати в доступной близости.

— Ясно все с тобой, — Лена с улыбкой посмотрела на Геральта. — Твоей затаенной мечтой было досыта есть, без просыпу спать и вообще жить в комфорте. И эту мечту ты пронес сквозь трудные годы ведьмачества и воплотил-таки в жизнь.

— Да. Кстати, даже кроме шуток. Я не особо любил свою профессию. Ни никогда этого не скрывал. И, будучи более молодым, воспринимал болезненно то, что мне в свое время не дали выбора. И даже став знаменитым Гвинблейдом-Белым Волком — доверенным королей, любимцем чародеек и источником вдохновения для бардов, строчащих баллады о моих подвигах и любовных похождениях, мне в глубине души все равно хотелось иметь свой дом, где я мог бы жить спокойно, мирно и в свое удовольствие. И как только я получил во владение Корво Бьянко, я понял, что нахожусь буквально в полушаге от исполнения своей давнишней мечты. И как только я распутал дело влюбленного вампира Детлаффа и неудачливой интриганки Сианны, то сразу определил свой меч на выставочную стойку и занялся более мирным делом.

— Выходит, ты совсем забросил ведьмачье ремесло?