Сказ о том, как тяжела попаданская доля (СИ)

Карантир пустился вскачь по залу, надеясь таким образом скинуть со своей спины настырного оппонента. Но Йорвет сдаваться не собирался. Он крепко вцепился в навигатора (славное партизанское лесное прошлое играло бывшей «белке» на руку), одной рукой — в волосы, другой — в ухо. Карантир подвывал от боли, но попыток освободиться от нежелательного наездника не прекращал. Тем временем Золтан, который, в отличие от тактически мыслящего Йорвета, всегда предпочитал единственный метод боя — лобовую атаку, решил протаранить Эредина, врезавшись в него с разбегу. Скорее всего, этот гениальный план потерпел бы фиаско, так как Король Ольх был все-таки слишком высок и массивен (никакого пресловутого уточненного изящества эльфов в его внушительной фигуре не наблюдалось и близко.) Однако наступательный порыв Золтана с радостью поддержал Хьялмар, который в плане тактики был так же ортодоксален и неоригинален, как и краснолюд. Вдвоем им удалось уронить на пол Эредина, который увлек за собой и Ламберта, об эту кучу малу споткнулся Карантир, несущийся по залу с Йорветом на загривке, сверху на них свалился матерящийся Талер, которому случайно досталось то ли от Имлериха, то ли от Эскеля (они в горячке боя даже не заметили субтильного проныру), когда он вместе с Роше побегал мимо них волтузить Радовида. Подскочившая Цири пнула дерущихся в надежде попасть по Эредину или Карантиру, однако в ответ услышала возмущенный возглас Ламберта. Цири отскочила, налетела на Имлериха, который сбился с ритма, а тут же воспользовавшийся этим Эскель точным ударом отправил эльфа в общую свалку. Карантир взвыл, когда на него приземлилась массивная туша соплеменника. Талер в очередной раз выматерился, причем в унисон с Йорветом. Вернон же упорно пытался и все никак не мог достать ставшего после смерти необычайно увертливым Радовида. Реданский монарх, пользуясь преимуществами своего призрачного существования, успешно избегал честного мордобоя, на который так рассчитывал синеполосатый. Услышав содружественный мат своих боевых товарищей (Йорвет стал таковым для Роше после их совместной операции по истреблению Эмгыра), Вернон бросил преследование своего призрачного врага, решив переключиться на противников из плоти и крови. Смерть, Весемир, чародейки, Лютик и присоединившаяся к ним грустная Цири какое-то время наблюдали, как все увлеченно и с удовольствием лупят всех, ибо в этой свалке разобрать, кто свой, а кто «ихний», не было абсолютно никакой возможности.

— Ну что, Весемир, не хочешь к ним присоединиться, тряхнуть стариной? — спросил ветерана Смерть, глядя на то, с каким азартом тот наблюдает за мочиловом.

— Не, — со вздохом покачал головой старый ведьмак. — Годы мои уже не те. А молодежь что ж, пусть позабавится.

Драка стихла так же внезапно, как и началась. Обессиленные соперники сидели на полу и пытались отдышаться. Выглядели они довольно помятыми, побитыми и покоцанными, но довольными и счастливыми.

— Ну чё, лис, как в старые времена? — кивнул Роше Йорвету, который вытирал кровь, обильно текущую из разбитого носа.

— Ага, — радостно кивнул тот, глядя на Роше, оба глаза которого стремительно заплывали синевой, грозя в скором времени превратиться в щелки.

— Отличный мордобой, — удовлетворенно отметил Хьялмар, мотая головой и пытаясь сориентироваться в месте, времени и собственной личности.

— Да, теперь можно считать, что банкет полностью удался, — согласился с ним Золтан.

— Слышь, Хьялмар, — обратился к скеллигцу Эредин, с трудом шевеля разбитыми в кровь и распухшими губами. — Все хотел тебя спросить… Ах, сука, жуб что ль шатается? Так вот, спросить хотел, а где у вас можно девчонок найти, чтоб нам с Имлерихом вечерок догулять?

— Какие тебе еще девчонки? — ужаснулся Ламберт. — Ты на рожу свою посмотри! На ней же как черти горох молотили! Как подвалите к ним, такие раскрасавцы, так всех девок заиками сделаете!

— На себя посмотри, — огрызнулся Эредин.

— Ладно, сейчас отведу вас, — смилостивился над бывшим соперником Хьялмар. — Только сестрице моей ни-ни, а то будет нудеть про это, как его… суксуальное рабство и мужской шовинизьм. Ща я встану… О-ох, — он схватился за бок, — ребра наверное мне сломали. Этот кабан эльфячий, что на нас сверху свалился, наверное центнер с гаком весит.

— Слышишь, Имлерих, вставай, пошли, — хлопнул по плечу своего подчиненного Эредин.

— Что-то я, наверное, не, — скривился Имлерих. — Чертов ведьмак все кости мне переломал.

— Как это не! — Эредин встряхнул за шиворот Имлериха. — Не «не», а пошли! Ты бери пример, вон, с мужиков. Им не меньше тебя досталось, а они веселые, бодрые, хоть сейчас снова в бой. Даже ихний лысый ханурик с моноклем — даром что тощий, как высохшая вобла, и то огурцом!

— Я-то думал, что тебя этот эльфяра в лепешку раздавит, — сказал Талеру Роше.

— Мы, темерцы — ребята крепкие. Нас так просто не… проймешь, — гордо и со значением заявил Талер. И только после этого осел на пол, потеряв таки сознание.