Сказ про туристов

Спасотряд обнаружил Кривопалова и Горбатенко на второй день после начала поисков, в двух шагах от тропы, километрах в двух от избушки – вытаяла рука одного из несчастных. Миша лежал на наломанном и наспех кинутом на снег еловом лапнике, прикрыв локтем глаза, а Кривопалов полусидел-полулежал рядом с ним прямо на снегу. Рядом валялся его рюкзак с веревками. Создалось впечатление, что он сорвал их в крайней спешке и тромбовал в рюкзаке вперемежку со снегом чуть ли не ногой. Хотя друзья-альпинисты вспоминали его большим аккуратистом: для него грамотно сбухтить и бережно уложить веревки всегда было делом принципа, частью альпинистской этики. Присутствия следов посторонних людей или диких животных обнаружено не было. Как и следов насильственной смерти на телах: вскрытие констатировало классическую смерть от переохлаждения, хотя в ту злосчастную ночь температура опускалась всего-то до минус шести – апрель-месяц. Поэтому и «дело» заводить не стали.

Все мы терялись в догадках: что же произошло? Бурмистров с Шестаковым тоже ничего не могли объяснить: накануне, дескать, все было в полном порядке, ничего и близко не предвещало трагедии. Некоторую ясность внес друг Горбатенко Леша Бирюков. Он рассказал историю, которая случилась с Мишей еще в студенчестве. Горбатенко был родом из таежного городка Боготола, что в Красноярском крае, и обожал ходить в одиночку в тайгу. И вдруг однажды у него посреди тайги неожиданно отказали ноги – пришлось три дня поддерживать костер, благо под рукой были кое-какие продукты, котелок с водой. Ноги «включились» также внезапно, как и «выключились». Горбатенко обследовался и, будучи студентом-медиком, пытался получить грамотные консультации, однако ничего не выявилось, врачи только разводили руками: «вроде всё в норме, молодой человек». Миша запомнился мне длинным нескладным парнем. Я не сомневался, что тот случай с ногами был свидетельством какого-то скрытого серьезного системного сбоя организма.

Поэтому мы предположили следующий ход событий. Ребята прошли пару километров, Горбатенко занедужилось. Прихватило так же внезапно, как тогда в тайге. «Ну, что, может быть, обратно вернемся? Ты как?» – «Терпимо. Да чего возвращаться-то, время терять? Ты сходи, я тут подожду» – «Ну, ладно, давай, я тебе лапничка подстелю, чтоб удобней было, я быстро…». Напомню, стоял погожий апрельский денек – солнышко, капель, устойчивый плюс. И Миша остался.

А Кривопалов спешил. Он так торопился, срывая и сматывая веревки, нервно впихивая их в рюкзак, что в нем оказалось полно снега. И скорее, скорее к Мишке. Вернулся, а он спит. Просто спит, развалившись на лапнике и заслонившись от света рукой. «Вот и я! Пошли! Ты что, уснул? Миш! Э, слышишь?! Миша-а-а!..»

Так это было в действительности или нет – уже никто никогда не узнает. Но других вариантов просто не возникает. И если с Горбатенко можно хоть что-то более-менее правдоподобное предположить, то, что потом случилось с Кривопаловым, не укладывается в уме. Без сомнения, парень, поняв, что друг умер, находился в состоянии крайнего потрясения, колоссального шока. В общем-то, это понятно. Но вот что дальше? Дальше-то что? «Снесло крышу», сел в снег и замерз «за компанию»? Или как? Ведь чтоб погибнуть, нужно было постараться: на нем был горный пуховик, а ночью не опускалось даже до десяти мороза. И это днем, рядом с тропой, недалеко от избушки! Что-то другое просто не приходит в голову. Или довелось столкнуться с тем, чего ни я, ни кто-то другой даже не можем предположить? Так и остались рядом на снегу два товарища – Кривопалов и Горбатенко.

Написал и опешил от открытия еще одной мистической параллели: первыми из погибших дятловцев обнаружили двоих лежавших друг подле друга у кедра туристов со схожими фамилиями – Кривонищенко и Дорошенко. Они же, похоже, и погибли тогда первыми…

И заключительный аккорд в дьявольской череде мистических событий и совпадений. Всего через несколько месяцев после трагической истории на Зубьях, в августе, находясь в отпуске в Казани, мой друг Сережа Бурмистров пропал… Просто пропал, как иногда пропадают люди «без вести». Вышел вечерком из ресторана со своим казанским другом и его подругой, пошел прогуляться, пообещав другу вернуться к нему переночевать (тот хотел проводить свою девушку), и больше его никто никогда не видел… Но, все равно, «погиб» и «пропал без вести» – не одно и то же. И я верю, что Серега жив. Пусть он где-то далеко, пусть под другим именем, но жив. Жив!

Впрочем, достаточно эмоций и мистики.

Глава 2. Про убийцу по имени «Страшный Холод»

А теперь слово моему другу Рудалю, бывалому туристу, который сподвиг меня на написание Сказа.

«Впервые я услышал о группе Дятлова несколько лет назад по телевизору. Журналисты туго знают свое дело. У меня осталось впечатление, что туристы ослепли в буквальном смысле. Что же их так напугало, а потом еще и ослепило? Смотрел передачу и только качал головой. Бедные, бедные ребята. Ползают, на морозе, слепые… Мистика какая-то…

Больше к этой теме не возвращался.