Сказание о господе Раме

Равану одолел безудержный хохот. “Грязная обезьяна! Ты пляшешь, как безумный, и бесстыдно скачешь туда-сюда, словно по команде хозяина, дергающего привязанную к тебе веревку. Ты запомнил трюки, которым он выучил тебя, и повторяешь их по его приказу, зарабатывая для него несколько монет, брошенных зеваками.” Ангада не смог примириться с этими издевательскими нападками. Он выкрикнул: “Похоже, ты знаком лишь с повадками зверей, но не имеешь понятия о Всевышнем, о Боге, о Судьбе и Предназначении. Неужели ты так ничему и не научился от обезьян? Они разорили твои парки, они убили твоего сына, они превратили твою столицу в горсть пепла. Но это еще не все! Они приготовили для тебя еще один трюк - а именно, наказание, которого ты заслуживаешь. Мы предоставили тебе последнюю возможность избежать злого рока. Я надеялся, что правда и разумный совет исцелят твое сердце. Но увы! Тебе неведомо чувство стыда. Тебе недоступно чувство раскаяния. В тебе не осталось и следа нравственности, у тебя нет привычки к самоусовершенствованию. Что ж, очень жаль! Ты до сих пор злобно точишь зубы на Вибхишану, заклеймив его, как труса и предателя. Ты отягощаешь землю грузом своего тела; чем скорее оно исчезнет, тем лучше. Ты хуже собак, кишащих на улицах твоего города. Они не обладают столь гнусными пороками, которые разъедают тебя. Очень скоро ты осознаешь, что их жизнь достойнее твоей.”

Забыв о приличиях и уставе “мирных” переговоров, Ангада засыпал Равану оскорблениями. Равана не желал выслушивать столь свирепые и беспардонные нападки. “Ангада! - взревел он, - знай, что я - герой, несокрушимая твердыня; знай, что моя доблесть и мощь таковы, что я поднял саму гору Кайлас; знай, что этот Равана приносил в жертву к ногам Шивы не цветы, а свои собственные головы, собственноручно отсеченные от тела; этот Равана - преданный, чья мощь признана самим Шивой; это воитель, чье имя заставляет дрожать от страха храбрейшего из храбрых, чей вид вызывает панику; прекрати наконец своим детским лепетом восхвалять себя и своих покровителей.” Но Ангада и не подумал замолчать. Он продолжал свою обличительную тираду. “Безнадежный глупец! Хватит болтать попусту! Прибереги свое дыхание для другого звука! Спой песню во славу Рамы! Предайся Ему. А иначе стрела Рамы одним махом снесет все твои головы, и они покатятся с плеч, словно игрушечные мячи. А ванары придут в восторг от того, что смогут пинать их ногами, затеяв веселую игру! Случилось так, что меня направил к тебе Сугрива, вождь нашего племени. К сожалению, я не получил прямых наказов от Рамы. У меня нет желания действовать против Его воли, иначе я, в мгновение ока, расправился бы с тобой и швырнул в океан твои кости.”

Произнося эти слова угрозы, Ангада вдруг превратился в свирепое чудовище. Как лев, взрыл он землю лапами, и сила ударов была такова, что десять корон, венчавших головы Раваны, задрожали и покатились по полу. Равана не удержался и свалился с трона, но тут же вскочил, восстановив равновесие. Ангада схватил четыре из десяти корон, размахнулся и швырнул их с такой могучей силой и меткостью, что они долетели до лагеря Рамы и упали у его ног. Ванары застыли от изумления при виде странных предметов и восхищались, разглядывая драгоценные жемчужины и блестящие диковинные камни. Рама знал, чьи короны приземлились у его ног; он сказал, что во время полета они затмили солнце, словно Раху и Кету.

А Равана, тем временем, отдал приказ: “Свяжите эту обезьяну. Не позволяйте ей уйти; проглотите ее живьем!” - и устремился во внутренние покои дворца. “Стыдись! - выкрикнул ему вдогонку Ангада, - к чему привела твоя пустая похвальба о силе и доблести? Беги, бросайся в море и задержи дыхание, пока не умрешь! Похититель женщин! Чурбан, оседланный похотью! Глупец! На поле битвы я вырву язык из твоей пасти и выкину его на растерзание воронам! Берегись!” Равана обернулся и воззвал к ракшасам, оставшимся в зале: “Схватите его за ноги, бросьте на пол, пусть его голова расколется, как шар.” Меганада тут же вскочил и, схватив ноги Ангады, толкнул его с огромной силой, пытаясь повалить на пол. Другие ракшасы кинулись ему на помощь, но вся эта толпа демонов, навалившаяся на Ангаду, не смогла ни на йоту сдвинуть с места его ноги. Они беспомощно ползали по полу, сгорая от унижения, не зная, что делать дальше. Тогда к ним присоединился Девакантака, но и его мощные усилия оторвать от земли ноги Ангады потерпели позорное поражение. Сам Равана уцепился за его лодыжки, намереваясь поднять обезьяну и что есть сил бросить оземь. Ангада только смеялся над глупостью Раваны. Он сказал: “Равана! Нет, это не те ноги, за которые тебе следует держаться. Возложи свои руки на Стопы Рамы в искреннем порыве смирения, только это освободит тебя от страха и плена.”