Сказание о Йосте Берлинге

Что ж, валяйся в ногах у своих судей, скажи им все, все без утайки. Добро пожаловать, добровольное мученичество, давно тебя ждали. Добро пожаловать, заслуженный позор! Если бы ты могла призвать все испепеляющие небесные молнии на свою голову, ты бы это сделала, не задумываясь.

Скажи, скажи своему мужу, скажи без утайки, как страсть охватила тебя мучительно-сладкими объятьями, огромная и непреодолимая, как горевала ты о слабости и грешности своего сердечка. Расскажи, что охотнее повстречалась бы со всеми могильными призраками, какие только есть в округе, чем с демонами, овладевшими твоей душой. Скажи, что как только поняла, что Господь отвернулся от тебя, ты чувствуешь себя недостойной ступать по этой земле. В слезах и молитвах боролась ты с искушением…

– Боже, спаси меня! – отчаянно молила ты. – Боже, изгони демонов-искусителей из моей бедной души!

Скажи им, что посчитала за лучшее молчать, никто не должен знать, какая ты грешница, ни один человек на земле. Ты думала, Бог на твоей стороне. Ты думала, что идешь по Его стопам, когда хотела спасти человека, которого тайно любила. Скажи им, что он, твой избранник, даже не догадывался о твоей любви. Как же получилось, что жертвой стал он, а не ты? Как ты могла знать, что правильно, а что неправильно? Это знает только Бог, и Он наказал тебя, уничтожил идола, которому ты поклонялась. И только Бог, а никто иной, указал тебе путь искупления.

Скажи им, что в скрытности нет спасения, скажи, что теперь поняла: мрак тайны по душе только демонам. Любое наказание будет бальзамом для твоей души, твое сердце жаждет страдания.

Скажи им все это, пока ты выламываешь руки в отчаянии, распростершись на полу, пока выкрикиваешь бессвязно все, что уже давно мучит твою душу. Выскажи им все, пусть они поймут, что тебе не страшно никакое наказание, кнут, плеть, дыба, скажи, что с радостью сердечной встретишь ты любую муку!

Скажи, скорее же, скорее, надо успеть высказать все, пока твой муж рывком не поднимет тебя с колен.

– Веди себя достойно твоему положению! Иначе мне придется наказать тебя, как малого ребенка!

– Делай со мной все что хочешь!

А что же хочет граф Хенрик Дона?

Его приговор звучит так:

– Матушка заступилась за тебя, поэтому я разрешаю тебе остаться в моем доме. Но с этого момента ты будешь делать все, что она скажет. Запомни: приказы отдает она, а ты их выполняешь.

* * *

Вот он, путь искупления! Смотрите и запоминайте: молодая графиня – самая жалкая, самая забитая из служанок в усадьбе графа Дона. И сколько же так может продолжаться, о господи, сколько же так может продолжаться?

Сколько еще может выдержать ее маленькое, гордое сердце? Как долго смогут хранить молчание ее уста? Сколько поклонов сможет выдержать ее гордая головка?

Что ж, в унижении есть своя сладость. Пока ноет спина от тяжкого труда, сердце молчит. К тем, кто спит несколько коротких часов на едва прикрытых соломой досках, сон приходит незваным. Они не страдают от бессонницы.

И превратившаяся в злого духа старая женщина старается как можно сильнее ущемить молодую. Напрасно! Если бы она знала, что невестка только благодарна ей, она придумала бы что-то другое. Но она старается изо всех сил! Поднять в четыре утра, дать непривычной к труду девочке задание соткать что-то, что не под силу и опытной ткачихе, а ей все нипочем. Даже в радость. У нее самой не хватило бы сил хлестать себя кнутом с вплетенными в него гвоздями.

Когда приходит время генеральной весенней стирки, Элизабет в прачечной, у корыта, и графиня Мэрта, разумеется, приходит посмотреть, как она работает, и пробует воду.

– Вода у тебя холодновата, – говорит она и льет кипяток на ее голые руки.

Холодный ли, теплый ли день, белье надо полоскать в озере. Дует ли сильный ветер, идет ли дождь со снегом, белье надо полоскать. Юбки прачек промокли насквозь и тяжелы как свинец. А каково колотить мокрое, ледяное белье тяжелой колотушкой так, что кровь брызжет из-под когда-то ухоженных ногтей!

Но графиня Элизабет не жалуется. Где же еще и найти грешнице утешение, как не в страдании? Удары кнута кажутся ей мягкими, как лепестки роз.

Скоро она узнает, что Йоста Берлинг жив. Старая графиня всего лишь хотела выманить из нее признание. И что с того? Значит, Господу было так угодно. Значит, Он выбрал такой путь, чтобы вернуть раскаявшуюся грешницу в лоно веры и примирения.

Только одно непонятно ей и оттого страшно. Что случилось с ее свекровью? Неужели Господь выбрал именно Элизабет, чтобы ожесточить сердце графини Мэрты? Или так и было задумано и Бог ее не осудит? А как иначе? Наверное, она и должна быть такой, озлобленной и жестокой, чтобы помочь грешнице вернуть любовь Создателя.