Сказание о Йосте Берлинге

Тем более что они тоже здесь. На борту огромной уродливой баржи. Видно, сами собираются доставить груз в Карлстад, а может быть, и дальше, в Гётеборг. Как они могут доверить свое драгоценное железо случайному человеку? Ни опытному паромщику, никому из смертных. Только сами. Они взяли с собой все необходимое: бутылки, корзины с едой, рожки и скрипки, ружья, удочки и сачки, два десятка карточных колод. Они все сделают для своего железа, они никогда не предадут его, не доверят чужим рукам, пока не разгрузят на пирсе в Гётеборге. Сами будут разгружать, сами управятся с парусами. Кто лучше них управится? Есть ли хоть одна отмель в Кларэльвен, хоть один риф в Венерне, который был бы им не знаком? Румпель подчиняется им не хуже, чем вожжи или смычок.

Ничто так не дорого им на земле, как это железо. Они обращаются с ним, как с хрустальными бокалами, все укрыто брезентом. От недоброго глаза. Это железо спасет честь Экебю. О, Экебю, наше Экебю, да не померкнет твоя слава!

Ни один из кавалеров не остался дома, все до одного пустились в путь. Дядюшка Эберхард оставил свою конторку, кузен Кристофер вылез из своего угла у камина. Кроткий Лёвенборг тоже здесь. Когда речь идет о чести любимого поместья, у кого хватит совести остаться дома!

Труднее всего Лёвенборгу. Он не видел Кларэльвен тридцать семь лет, и ровно столько же нога его не ступала на палубу. Он ненавидит зеркальные озера и серые бурные реки. Озера и реки напоминают ему трагедию его жизни, поэтому он избегает их любой ценой.

Но не сегодня. Не сегодня, когда на карту поставлена честь Экебю.

Тридцать семь лет назад невеста Лёвенборга утонула на его глазах в Кларэльвене. После этого Лёвенборг немного помешался.

Он стоит и смотрит на реку, на ее отливающие серебром чешуйки, и ему кажется, что это и не река вовсе, а огромная змея, притаившаяся в засаде. Высокие песчаные холмы – стены грота смерти, где змея поджидает свою жертву, а широкая проселочная дорога, пробившая в этих холмах дорогу к паромной переправе, она и есть врата в этот грот. Грот вечного небытия.

Он стоит, вперив во что-то свои маленькие, уже водянистые от возраста голубые глаза, и если проследить его взгляд, невозможно понять, на что именно он смотрит. Его щеки, обычно цветущие здоровым старческим румянцем, побелели от страха. Он точно знает, будто кто-то ему сказал: сейчас на этой дороге появится человек и бросится в уже открытую змеиную пасть.

Кавалеры уже отдали чалки и взялись за шесты, чтобы вывести баржу на середину реки, где ее должно подхватить течение. Сейчас уберут сходни – и в путь! Но тут раздался отчаянный крик Лёвенборга:

– Подождите! Ради бога, подождите!

Все знали, что старик немного не в себе, но невольно опустили шесты.

А он, уверенный, что гигантская змея поджидает очередную жертву, показал на пустую дорогу, точно увидел на ней кого-то.

Каждый знает, что жизнь иногда подстраивает невероятные совпадения. Тем, кто не верит в такие совпадения, скажу, что кавалеры снарядили свою баржу как раз наутро после той ночи, когда молодая графиня бежала из Борга. Конечно, это удивительно, но еще удивительнее было бы, если бы никто не протянул руку помощи молодой женщине в беде.

Она шла всю ночь и – вот вам еще одно совпадение! – выбрала дорогу, ведущую к паромному причалу. И появилась графиня на берегу как раз в ту минуту, когда кавалеры уже были готовы к отплытию. Подошла к паромщику и стала о чем-то с ним говорить. Одета в простое крестьянское платье, никто ее поначалу не узнал, но кавалеры не могли отвести от нее глаз, настолько знакомой показалась им ее повадка.

Не прошло и несколько минут, как на дороге в клубах пыли показалась большая желтая коляска. Графиня оглянулась и тут же поняла: ее ищут. Эта коляска из Борга. Спрятаться на пароме не удастся – паром зачален, и преследователи тут же ее найдут. Единственный выход – готовящаяся к отплытию тяжело груженная баржа. Она, не думая, взлетела по трапу с криком: «Спрячьте меня, спрячьте, умоляю!», споткнулась и упала. Даже не поглядела, что за люди на борту. И слава богу – если бы увидела, скорее бросилась бы под копыта коней.

Кавалеры попросили ее сохранять спокойствие, убрали сходни и, отталкиваясь шестами, вывели баржу на середину реки, где ее подхватило течением.

И как раз в эту минуту коляска подкатила к причалу. В ней сидели граф Хенрик и графиня Мэрта. Граф побежал к паромщику – не видел ли он графиню? Но поскольку ему было неловко признаваться посторонним, что от него сбежала жена, он решил поставить вопрос более хитроумно.

– Кое-что пропало! – сообщил он.

– Вот как, – сказал паромщик.

– Я же говорю – кое-что пропало. Спрашиваю, не видел ли кто-то кое-что.

– О чем спрашивает господин? Что у него пропало?

– Неважно. Важно, что пропало. Я спрашиваю, не перевозил ли паромщик кое-что через реку сегодня утром.

Ясно, что паромщик никак не мог взять в толк, о чем идет речь, поэтому к разговору подключилась графиня Мэрта. Через минуту она уже знала, где находится то, что пропало у графа Хенрика.

– А что за люди на этих баржах?