Сказание о Юэ Фэе. Том 2

Свет молнии в кремне таится —А что таят людские сны?Воюют люди и народы —А может ли не быть войны?Лишь совершенный человекВсему найдет первопричину:Ему даны, как птице, крылья,Его душа — светлей луны!

Пословица гласит: «Мертвым место в загробном мире, живым — в земном». Из предыдущей главы мы знаем, что Цинь Гуй умер, и на этом окончим о нем повествование.

Сейчас пойдет речь об одном ученом сюцае по имени Ху Ди и по прозвищу Спящая Бабочка, который жил в Линьани. Это был человек прямой и резкий в суждениях. Он без конца возмущался тем, что предатели погубили Юэ Фэя, и говорил:

— Небо и земля лицеприятны, духи и демоны несправедливы!

Всякий раз, когда под руку попадался ему лист бумаги, он писал эту фразу.

Так продолжалось несколько лет. И вот однажды он услышал о том, что Хэй Мань-лун с войском подступил к Линьани, чтобы отомстить за Юэ Фэя.

— Наконец-то я дождался радостной вести! — ликовал Ху Ди.

На следующий день слуги сообщили ему о новых победах Хэй Мань-луна и о том, что против него выступил сам Чжан Цзюнь.

— Как бы я хотел, чтобы этого предателя прикончили! — воскликнул сюцай. — Воздух в Поднебесной сразу стал бы чище!

Когда же он узнал о том, что Хэй Мань-луну послали провиант и фураж и пообещали в течение десяти дней выдать Цинь Гуя, то радость его не знала границ.

Однажды Ху Ди сидел за столом и ждал новых вестей. Он уже успел изрядно выпить, когда вернулся посланный в город слуга.

— Чжан Цзюнь разбил Хэй Мань-луна. Мяо бежали в Хуавай, государь повысил Чжан Цзюня в чине, — доложил он.

Ху Ди весь задрожал от негодования, стукнул кулаком по столу и одним росчерком кисти написал стихи:

Длинноногий сановник Цинь Гуй,

Сговорившись с коварной женой,Обрекал на жестокую казньСамых добрых и честных душой.Но, увы, равнодушно молчатПотемневшие вдруг небеса, —И каратель злодеев Янь-ванОт злодеев отводит глаза.Я горюю в беседке один,И об этом лишь знает луна, —Что одежда промокла от слезИ соленым стал привкус вина.

О, когда бы Янь-ваном я былИ карать справедливо умел, —Я б своими руками содралКожу с гнусных предательских тел!

Еще раз прочитав свое творение, сюцай сжег его над лампой и опять принялся за вино.

Вскоре перед его глазами поплыл туман. Из-под стола вышли два чиновника-демона и строго сказали:

— Следуйте за нами! Вас вызывает наш владыка!

— Какой владыка? — удивился Ху Ди. — Как его зовут? Зачем я ему понадобился?

— Идемте, увидите сами.

Пришлось повиноваться.

В это время слуга внес в комнату поднос с ужином. Увидев, что его господин недвижно лежит в кресле, он испугался и побежал к хозяйке. Та поспешила к мужу, опустилась перед ним на колени и приложила ухо к его груди — сердце не билось.

Дом наполнился воплями и причитаниями. Умершего положили на кровать, начались приготовления к похоронам…

А в это время сюцай, следуя за чиновниками, прошел больше десяти ли и очутился в пустыне. Моросил мелкий дождик, клубился туман — совсем как глубокой осенью.

Вскоре приблизились к какому-то городу. По дороге взад и вперед сновали люди, торговцы бойко предлагали свои товары. Было шумно, как на рынке.

Ху Ди и его провожатые миновали главную улицу и подошли к храму. Над его высокими красными воротами висела надпись: «Храм Лучезарного божества». У входа стоял страж с бычьей головой и лошадиной мордой; в одной руке у него был трезубец, в другой — железный молот.

Сюцай забеспокоился. Провожатые оставили его у ворот, а сами отправились в храм, чтобы доложить владыке о выполнении его повеления. Потом они вышли и сказали:

— Великий владыка Янь-ван зовет вас!

Дрожа от страха, Ху Ди переступил порог зала. Перед ним на возвышении восседал грозный повелитель в парадном одеянии и усыпанной жемчужинами короне — точь-в-точь изваяние бога в кумирнях. Справа и слева от него стояли бесы-служители в зеленых халатах, подпоясанных черными поясами. В руках они держали книги судеб. Перед возвышением толпились демоны, один безобразнее другого, с растрепанными рыжими космами и ощеренными пастями. Как тут не испугаться!

Сюцай упал на колени и отвесил земной поклон.

— Тебе, ученому человеку, следовало бы почитать владыку Небо и владычицу Землю, а ты вместо этого ропщешь, клевещешь на духов и святых! — грозно обратился к нему Янь-ван. — Зачем ты это делаешь? Отвечай!

— Как же я посмею роптать на Небо и Землю?! — воскликнул Ху Ди. — Или клеветать на духов и демонов? Я хоть и глуп, но все-таки изучал заветы мудреца и знаю, что можно, а чего нельзя!