Сказание о мертвом драконе

— Ничего я не знаю, — скучающе заявил мой напарник, поправляя на мне меховой воротник и выпуская в воздух клубы пара. — Мелкие сошки, значит. Таких полно.

Я опустила взгляд на хрустящий растоптанный под ногами снег, на котором чередовались следы подошв и огромных лап.

— С чего тогда весь этот режим?

— Тренер сказал, что обычная статистика. Зимой увеличивается количество краж, и каждый год какой-нибудь аристократ попадает впросак. А Академии потом разбираться с возмущенной родней, вот и надоело это дело ректору.

— Вот как, — укутавшись в теплую накидку, я поморщилась, когда очередной порыв снега, хлынувший из-под крыльев взлетающего феникса, вонзился иглами в лицо. — Хоть бы площадку расчистили, — буркнула уже в воротник, в который я ушла с головой.

Со стороны Торвальда послышался гулкий смех. Его ладонь смахнула с моей макушки кучку снега.

— Пошли уже, а то ты тут в снежную бабу превратишься, — Торвальд, одетый довольно легко, как по мне, посмотрел куда-то в серое небо. Если подумать, то тут только я мерзну… Я привыкла к жаре и зною, но никак не к холоду, поэтому стою тут и дрожу, как мелкие собачки, которые не знают умрут они сейчас или попозже. — Красивое время года, а ты…

— Красивое, кто ж спорит, — проговорила я дрожащими губами, — да только… морозно чересчур…

— Фрида, я сейчас в пальто, а у тебя помимо двух свитеров ещё и накидка меховая.

— А ты не в Пустыне рос…

— Ох, ну и мерзлячка же, — по-доброму произнес он, прижимая меня к себе и растирая руками. Да у меня в тот момент кровь не от растираний хлынула, а от положения неловкого такого. Как парочка выглядим, ну точно. К чему это. — О, покраснела. Оттаяла?

— Оттаяла, — вновь буркнула я, отправляясь на площадку. Холод холодом, а тренироваться надо.

В итоге я заболела. Слегла с высокой температурой, болью в горле и напрочь забитым носом, отчего пребывание рядом Альда не раздражало обонятельные рецепторы. Он проводил со мной почти все свое свободное время: накладывал холодные марли на лоб, насильно всовывал ложки с бульоном, кормил лекарствами по расписанию. В этом ему помогала Линна и Вендела, потому что Шон вздумал лечить меня слизью, а Центрион какими-то травами, от которых задохнулись все, кроме меня. Напарница Венделы говорила о том, что если держать у горла больного лезвие меча, болезнь уйдет быстрее. Это я на тот свет уйду быстрее, чем болезнь. Длилась вакханалия до тех пор, пока Орион не прислал быстродействующее лекарство, которое подняло меня на ноги за два дня.

И вот поднялась я, полетала три раза и свалилась на этот раз с бронхитом. Общага меня уже проклинала, но тем не менее лечила сквозь вонь и брань. Не для меня зима, не для меня. Зато температура, при которой расплавиться можно, пожалуйста! Даже станцую. Но не на снегу. Это Торвальд, выросший в северных землях, ходил по морозу в одном пальто, если не в рубашке, а я за ним плелась как комок одежды.

Так и проболела я всю зиму. С наступлением весны следующим слег Эспен от аллергии на цветущее в ту пору растение. Пост сдал, пост принял, как говорится. И на второй курс мы перешли зачахшими, сопливыми и сонными. Так и прошел мой первый год в Академии. Мы дрались с парнями за ванную, портили балы, летали высоко в облаках на напарниках и на алкоголе, учились и узнавали много нового об этом мире, в котором хотели быть всадниками. Даже нашли общий язык с аристократами, с которыми нас стали связывать общие воспоминания. А я нашла хорошего напарника. И, даже если мы расстанемся через четыре года, я дорожу нашими полетами. Да, я пустынница со светлой магией, а он черный дракон из северных земель. Между нами не должно быть ничего общего, и в то же время никому другому свою жизнь я доверить не смогу. Это был хороший год. Надеюсь, что и все остальные будут такими же. У нас впереди ещё много воспоминаний и приключений. И все у нас будет хорошо…

Кратко о фестивале и его последствиях

— А с чего это вдруг у нас все старое общежитие прогуляло занятие по религии? — многозначительно подняла бровь комендантша, отрываясь от документов на столе.

— Да… Бес попутал… — буркнул где-то позади меня голос Эспена, что всегда на занятиях по зельеварению занимал последние котлы. На самом деле мы попросту проспали. А нечего вставлять занятие в восемь утра на другом конце Академии!

— Тебя Эспен бесы по жизни путают, как я погляжу, — ухмыльнулась женщина, вставая из-за стола и встряхивая в руках небольшой мешочек. В нем, судя по звуку, лежали какие-то деревяшки. — Гляжу на ваши лица и понимаю, что пришла весна. Знаю, что пришла весна — пора любви, кого нашел, того… люби… НО! Не за горами фестиваль и соревнования. А посему краткий экскурс, если кто не знает, — на этих словах комендантша посмотрела на нас.