Сказание о распрях 2

И сел Бренн в джонку, и отплыл из Серого залива. И Муссонным морем попал он в Южные государства, где кожа людская черна, как сажа. И попал Бренн в пролив, именуемый Зелёным морем. И по правую руку был Берег костяных статуй, а по левую – Крабья отмель. И плыл на лодке своей Бренн по реке Гонго, а на реке той – селения Афр и Полепололи. И первое было центром Гонго, а второе – центром Хогго. И добрался Бренн до среднего течения Гонго, к селению Гебирунди, где и сошёл на сушу. Побывал Бренн в селениях Момбо-Мзешу, Намбенди, Таликети, Натенати, Адди-Нубаль и Олобинга.

Когда пересёк он вулкан Магмач, то по другую сторону его взору предстала долина, называемая не иначе, как Благодатный край – ибо попал Бренн в Звебонгве, где город Хипатар. Возможно, он бы остался в этом раю – раю, где растёт вкусная какавва – но без Василька и Криспина ему тут делать нечего.

Здесь так много самых причудливых птиц! Как бы пригодились ему сейчас знания сестры! Ведь Синеглазка владела глосса птеранто – всеобщим птичьим языком, которому её обучили в Высшей школе магии и волшебства. Его сестра вообще была самым настоящим сокровищем, самым умным на свете ребёнком, самой красивой в мире девой, самой доброй в мире феей… Как же он скучает по ней!

Работая на судоверфи в своё время, викинг наловчился строить корабли. Вот и сейчас он смастерил другую лодку, чтобы по Багровому морю доплыть до Моря слёз, а оттуда – на запад, к Странам полумесяца.

«Не пропаду в любом случае», гордо говорил про себя норд, плывя в уже знакомые ему земли – когда-то он тут жил. Амулети он владел, хоть и распадался тот на диалекты – альтаири, ерхони, лунди, магриби, пахлавани, нури, пальмири, садуми и фенди

.

И по Великому океану доплыл Бренн до амулетинского острова Мирух, и высадился в шатре Караван; тропами добрался до шатра Увия, а потом обратно. От низовий реки Ивлют викинг добрался до верховий, где взошёл на Кинжал-гору. Он сам уже не знал, зачем всё это делает – эликсир он так и не нашёл, и вряд ли уже где-либо найдёт.

И оставив остров Мирух, поплыл норд к Бухте жестокости, в которую впадает река Байх-Руд. И река эта делит горы на два массива – Аль-Джор и Садуми. И в устье реки той – шатёр Ас-Сайлям, центр султаната Садум.

И пошёл сначала Бренн направо, Пещерами летучих крыс, пока не дошёл до

Абдуррахмана, который главный шатёр хюсревства Гемлюр. И после пошёл назад и далеко налево, пока не набрёл на шатёр Абдель, который является столицею шахства Ерхон. И пошёл на север, пока не налетел самум. И лежал норд, покрытый песками, и гадал: это провидение его спасает? Иначе как объяснить, что до сих пор он жив? Никто его не замечает, не обращает внимания – будто в гордом одиночестве он бродит по всем землям Фантазии. Словно вымерло всё кругом…

Оставив позади шатёр Эс-Суад, что у Бухты павших, и который – центр Лунда, викинг постепенно приближался к южной границе Северных кронств – скоро он будет в родных краях… Интересно, что ему соврать по поводу эликсира бессмертия? Что вообще его ждёт? Ведь Бренн отсутствовал шесть лет!

VI

. Затворник

Много подарков привёз Бренн; много гостинцев.

Сестре своей любимой, Синеглазке брат привёз гномьи сувениры из янтаря, тантрила

и обсидиана; камни-блестуны, волшебный клубок эльванской работы, малахитовую шкатулку, лунный камень, солнечный камень и перо жар-птицы.

Дренну, брату-близнецу своему привёз викинг кольчугу мифриловую, мыло дегтярное, булатный меч, меч-кладенец и булаву.

Криспину, коту своему ненаглядному привёз норд из земель заморских новые очки в серебряной оправе, носовой платок и массажную расчёску для шёрстки.

Тарье, будь она жива, подарил бы воин также что-нибудь; рука же его и сердце давно уж отданы деве прекрасной, деве премудрой – нет другой такой в Фантазии.

При подходе же к замку своему странствующий риттер почуял неладное: никто его не встречает, никто не привечает. Псы не лают радостно в ответ; стража не стоит на воротах.

И огорошен был страшной вестью путник от проходящих мимо по дороге крестьян, узнавших его: опустел и вымер замок Зэйден, фамильное гнездо его! Ибо удавили Дренна, брата его, при странных обстоятельствах; Василёк, не дождавшись брата, сникла и сильно заболела, пока не умерла от тоски. Кота же, Криспина с тех пор не видел никто.