Сказание о страннике

Твари замерли, собираясь напасть: глаза излучали злобу, плечи напряжённо выгнулись. С невероятной быстротой они набросились на замешкавшихся людей. Крики боли и страха наполнили пещеру: кто-то попал в костер и разметал по полу горящие ветви, подняв столб искр и раскрасив стены яростным танцем пламени.

Битва длилась недолго, но что происходило в эти мгновения, вряд ли кто-то мог описать. Из всех путников только Гэп, наверное, видел всю картину, ведь он укрылся в дальнем углу.

Болдх, сохранивший быструю реакцию даже после неожиданного пробуждения, ответил на стремительное нападение — помог выработанный годами опыт отражения ночных атак. Почти подпустив к себе волков, он с ловкостью змеи отступил вбок, одновременно вышвырнув тупой стороной топора ошалевшую тварь из пещеры.

Нибулус, Паулус и Мафусаил, принявшие на себя основной удар, теперь вперемешку валялись на земле. Одним сильным рывком сбросив с себя двух тварей, Нибулус проворно — ведь он был без доспехов — вскочил на ноги и схватился за меч. Его глаза яростно полыхали, тело дрожало от возбуждения битвой; на сей раз он не упустит шанса высвободить подавляемый гнев и отыграется за сражение у Ступеней Истриллы.

Тут ночь стала ещё темней и ужасней: огромное горбатое чудовище ворвалось в пещеру. Его пятнистая шкура, покрытая личинками, клочьями свисала с гниющей плоти, а в глазах горел огонь преисподней. Именно Паулуса, осаждённого огромным волком, выбрал себе в жертвы этот ужас ночи. Отшвырнув в сторону волка, он набросился на лежащего наёмника, широко открыв пасть. Невероятно, но Паулус не испугался и, казалось, воспринял всё как должное. Мёртвой хваткой стиснув горло чудовища, наховианец удерживал щёлкающие челюсти, одновременно молотя ногами по животу твари.

Из трёх воинов только Мафусаилу приходилось туго. Два волка прижали его к земле, не давая подняться.

Эппа и Финвольд стояли бок о бок, отбиваясь от врагов, частично скрытые проходом, ведущим во вторую пещеру. Финвольд уже обагрил свой меч кровью волка. Старый жрец бил по темени напавшую на него тварь Вороньим Клювом — заострённым посохом. Ему явно приходилось иметь дело с дикими животными; отброшенный назад плащ оголил худые жилистые руки. Неожиданно для всех жрец оказался не таким уж хилым.

Лесовик скакал как сумасшедший и размахивал над головой руками, его волосы развевались в воздухе. Он напевал и выкрикивал, улюлюкал и насвистывал, судорожно дёргаясь, будто одержимый демоном. Волки бросались на сумасшедшего колдуна, но прямо перед ним останавливались, щёлкали челюстями, рычали и испуганно скулили, потому что не могли преодолеть странные чары.

Множество тварей запрыгивало в пещеру, и ещё больше истошно выло снаружи. Ситуация становилась отчаянной, а Мафусаилу пришлось хуже всех. Его шея, руки и грудь были разодраны; превратившаяся в клочья рубаха пропиталась кровью, южанин слабел на глазах и кричал от страха.

Болдху теперь тоже было нелегко: на него напали три волка. То кидаясь вперед, то кружа, они ждали, когда он устанет, и его оборона даст брешь. Прижавшись спиной к стене, странник становился слабее с каждой минутой.

Только Паулус казался по-прежнему спокойным и уверенным. Он медленно душил чудовище, всё так же лёжа на земле, а то пучило глаза, булькало и тщетно скребло когтями. Монстр не мог освободиться, к тому же своей тушей защищал наховианца от нападения волков.

Гэп не мог пошевелиться от страха. Его спутники сошлись в смертельной схватке, а он был способен только съёжиться и наблюдать, как их рвут на куски...

И тогда он останется один.

Последняя мысль заставила юношу действовать. Его рука нащупала рукоять метательного ножа. Цепляясь за ростки храбрости, оруженосец выдернул нож и нацелил его на ближайшего волка. Собрав всю ярость, на которую он был способен, оруженосец кинул...

Юноша много тренировался прежде, и смертельный клинок вошёл в плечо напавшего на Мафусаила волка.

Заревев от ярости и боли, волк отпрыгнул от окровавленного южанина, нашёл взглядом испуганного Гэпа и с рыком, полным ненависти, бросился на него.

Оруженосец выхватил короткий меч и выставил перед собой, даже не понимая, что делает. Глубокий протяжный вопль исторгся из горла твари, когда юноша проткнул ей брюхо. Волк вместе с юношей упал на землю, потом безжизненно с него свалился — клинок вошёл по самую рукоять.

Гэп в немом удивлении смотрел на еще содрогающуюся тварь. Первая победа!

Тут что-то взревело, словно завыл чудовищный ветер, и слепящая вспышка золотисто-красного света разорвала ночную тьму.

Огромная стена огня выросла на том месте, где раньше были разложены стопки хвороста. Раскалённое добела пламя полыхало, став непроходимой преградой. Все как один обернулись, в ужасе глядя на огонь.

Все, за исключением Финвольда, глаза которого сияли не менее яростно, чем пламя, разожженное его чарами.

Волки испугались. Они перестали нападать и начали метаться по пещере, яростно клацая зубами на мужчин, на пламя, которое их здесь удерживало, и даже друг на друга. Паулус на миг ослабил хватку, и монстр тут же освободился.