Сказание второе: Плач Волка (СИ)

Безликие продолжали преследовать молодого князя. Последняя схватка, произошедшая уже у подножия Великих гор, оказалась самой тяжёлой. Камышовый Кот не помнил, сколько именно было этих тварей. Шесть, может чуть больше. Но факт оставался фактом: Эйд был сильно ранен в плечо. Правый тоже серьёзно пострадал. Если бы волк был немного меньше, юноша понёс бы его на себе, но сарки росли слишком быстро. Они буквально сожрали тех Безликих, что напали на них, и теперь стали намного больше. Траин уже давно перестал удивляться странному росту этих существ. Ему вообще всё чаще начинало казаться, что он давным-давно умер, и всё, что с ним сейчас происходило, не могло быть реальностью. Но Камышовый Кот отчётливо чувствовал боль в плече, и она каждый раз напоминала ему о том, что он всё ещё жив, и все эти Безликие - настоящие. И смерть преследует молодого князя по пятам.

Иногда Эйду казалось, что он ещё слишком далеко от места, к которому стремился. Точно ли это Старолесье? Или всё ещё земли Барсов? С того самого момента, как погибла Рыжая, Ирэль ни разу не говорила с молодым князем, и это наводило тревогу на него. Он боялся одиночества, боялся тишины. Он слишком долго провёл среди скал, под недружелюбным серым небом, вдали от людей, от человеческих голосов, радостного смеха и песен. Иногда Эйд пытался петь сам, и голос его эхом разносился среди горных пиков, создавая иллюзию того, что рядом есть собеседник. Наверное, именно это не позволяло пока Камышовому Коту окончательно сойти с ума.

На четвёртые сутки пути по заснеженному лесу Эйд неожиданно обнаружил дорогу. Юноша не сразу заметил, что снег под ногами слишком твёрдый. Сначала Траин сослался на то, что это ледяная корка, но когда мысок ботинка зацепился за выступавший камень, сомнения развеялись мгновенно. Под ним была самая настоящая дорога, построенная людьми.

"Людьми ли? - подумал Эйд, осторожно ступая по скрытым толщей снега камням. - В Старолесье никогда не жили люди. Зато жили сарки. И волколаки, дети Луны. Эй, Ирэль, ты правда дружила с ней? Ходили слухи, что ты была влюблена в Верзеля, Кровавого Дракона, но он предпочёл другую".

К исходу вечера поднялся туман, и идти стало труднее. Эйд едва видел, что скрывалось впереди, и брёл наугад. Молодые сарки пытались помогать ему, но их обоняния было недостаточно, чтобы найти хоть какие-то признаки жизни. Ни деревни, ни местных жителей, ни таинственного камня, который так был нужен Камышовому Коту. Он всё больше начинал жалеть, что согласился на всё это безумие. Безумие - вот ипостась Адской Гончей. Неудивительно.

Туман постоянно скрывал то, что находилось впереди, и Эйд даже не знал, куда он шёл. Одни каменные плиты под ногами сменялись другими, а огромные статуи, неожиданно появлявшиеся среди голых старых деревьев, провожали его своими холодными взглядами. Правый нервно осматривался по сторонам и скалился каждый раз, когда перед ним возникала распахнутая пасть каменного чудища. Изваяния были изуродованы временем и природой, обращены в кучку обезображенных руин, но даже среди них Эйд всё равно различал очертания Первых. Четверо не имели здесь власти. Это были земли истинных богов, и Траин чувствовал, как их таинственная сила испытывает его, чувствовал прикосновение чьих-то холодных, недружелюбных рук. Он был еретиком, носителем иной веры. Хотя, Эйд никогда не верил в тех богов, которых ему навязывали окружающие. Юноша с ранних лет трезво смотрел на мир и понимал, что Четверо - ложные боги. Они не могут быть такими светлыми, дружелюбными, добрыми, когда вокруг одна лишь смерть, грязь, боль и разочарование. Лишь теперь Камышовый Кот понимал, какова она на самом деле, эта божественная сила. Старолесье принадлежало Первым богам, и они готовили для чужака суровые испытания.

"Тебя называют злом, - прошептал Эйд, вновь обращаясь к Ирэль, но даже не рассчитывая на ответ. - Люди боятся тебя. Тебя настоящую, не эту фальшивку, прозванную Красной Собакой. "Богиня жизни", ты слышала? Они отринули смерть, сделали вид, что её не существует, просто закрыли глаза. Но жизни не может быть без смерти, теперь я это понимаю. Как не может быть добра без зла. В этом мире всё уравновешено, и Четверо - неправильные боги, нарушающие этот баланс".