Сказания и повести о Куликовской битве

Сражения XIV в., как удается установить, отличались от таковых же, например, XII в. применением последовательных многократных атак — суимов и большей самостоятельностью действий отдельных подразделений. Относится это и к рассматриваемой битве. К финальной ее фазе

В. Н. Татищев отнес сообщение о том, что «татаре бо въезжаху в русские полки, а русские в полки татарские».¹³³ Этот прием реален и связан с глубоким вклиниванием тактических единиц в ряды друг друга. В параллель приведем слова Шереф-ад-дина Йезди в его «Книге побед» (1424–1425 гг.), относящиеся к битве Тимура и Тохтамыша в 1391 г., о том, что один из противников прошел сквозь строй другого и, остановившись, построил свои ряды в его тылу.

¹³⁴ Сопоставление русских и среднеазиатских источников, касающихся военного дела, здесь лишний раз убеждает в международном сходстве ряда тактических правил конца XIV в.

Если начальная стадия битвы описана в источниках в подробностях, то ее середина и финал для летописца и книжника были почти полностью заслонены эмоциональной стороной события. Тем более ценны уникальные сведения, приведенные В. Н. Татищевым, о действиях полков в разгар битвы, что отнюдь не расходится с отдельными, подчас случайными замечаниями на эту же тему других источников Куликовского цикла. Остановимся на выяснении этих недостаточно установленных событий.

Общая рукопашная, развернувшаяся на Куликовом поле в разгар битвы, перемалывала силы враждующих, но не давала никому перевеса. Убедившись в том, что обойти русских невозможно, ордынцы сконцентрировали свой удар в центре русского построения. Им, очевидно; удалось прорвать фронт выдвинутых вперед русских полков и подойти к большому полку. По словам В. Н. Татищева, это подразделение (включавшее владимирцев и суздальцев), «бияся на едином месте, не можаше одолети татар… ни татары могусче я сломити». Активную поддержку центру оказали отряды правого крыла. Там князь Андрей Ольгердович неоднократно атаковал татар, «но не смеяше вдаль гнатися, видя большой полк недвижусчийся и яко вся сила татарская паде на середину (этого полка, — А. К

.)… хотяху разорвати».¹³⁵ Очевидно, имелся в виду разрыв строя главного подразделения на отдельные, изолированные группы в целях их последующего уничтожения. Одновременно ордынцы начали теснить левое крыло русских.

На исходе 8 часа дня татары захватили инициативу в свои руки. Настал кризисный момент сражения. Казалось, что «поганые» «отвеюду заидоша, оступиша около христьян».¹³⁶ Множились общие потери. Сеча затронула не только рядовых бойцов, но и военачальников. «… начаша татарове одолевати, и уже много от… князей, и бояр, и воевод, аки древеса, склоняхуся на землю» (с. 64). Выбыл из строя главнокомандующий — князь Дмитрий Ивановпч и был убит его двойник — боярин Михаил Андреевич Бренко. Положение усугублялось тем, что русским «солнце бе во очи и ветр».

¹³⁷ Древние считали такое положение крайне невыгодным для боя.

Неприятелю удалось вклиниться в боевые порядки русских и в большом полку подсечь главное знамя. Обычно в сражении это вело к незамедлительному бегству войска. Однако произошло почти невероятное: несмотря на зловещие признаки разъединения строя и частичное нарушение боевого порядка, русские части, проявив беспримерное упорство, стойко сопротивлялись. Паника коснулась лишь неких московских «не-бывальцев», которые «на бйги обратившееся» (с. 21). Однако отступать было некуда. В тылу протекали «непереходная» Непрядва и сложный для переправы Дон.

Между тем поле битвы превратилось в огромное побоище. «Бывшу же яко девяти часом, и бысть такая смятня, яко не можашу разбирати своих».¹³⁸

Ордынцы, судя по тому что они «всюду одоляюще», ввели в дело, видимо, все свои силы, не оставив резерва. Это был роковой дросчет.

Увлекшись преследованием полка левой руки, татары миновали дубраву. В это время с фланга и тыла на них внезапно обрушился засадный полк. В. Н. Татищев прибавляет здесь еще одну неизвестную подробность: «А князь Дмитрий Ольгердович созади болыпаго полку вступи на то место, где оторвася левый полк, и нападе с северяны¹³⁹ и псковичи на большой полк татарский».¹⁴⁰ Речь идет о частном резерве великокняжеского большого полка. Назначение подобного подразделения обрисовано в «Книге побед» Шереф-ад-дина Йезди. Такой резерв, по словам восточного историка, ставили сзади главного корпуса с тем, чтобы «во время самого разгара сражения, когда сходятся храбрецы с обеих сторон схватиться друг с другом, если у одной из частей его (Тимура, — А. К.) победоносного войска будет нужда в подкреплении», эти люди будут готовы прийти на помощь.¹⁴¹ Приведенная подробность военной тактики Тимура лишний раз подтверждает правдоподобность и невыдуманность татшцев-ских известий о перипетиях Куликовской битвы.