Сказания и повести о Куликовской битве

В ту же нощь некто муж етер, разбойник именем Фома Хаберцыев* поставлен бысть сторожем от великаго князя на реце, муж роден, а поставлен был на крепкую сторожу от поганых. Сего человека, уверяя бог на чюдо архистратига Михаила,* откры ему видение в нощи. Той видев на высоте облак⁶⁰ изрядно идяше от востока. Из него же изыдоша два юношы* светлы зело, имуще во обоих руках мечи остры, и рекоша полковником поганым: «Кто вам повеле требити отечество наше, нам бо господь дарова?». И начаша их сещи, и ни един от них не избысть. И оттоле бысть уверен человек той и нача быти целомудр и христолюбив. На утрие же поведа единому великому князю. Он же рече ему: «Никому же сего поведай». Сам же воздев руце на небо, нача плакатися и глаголати: «Господи владыко человеколюбче, молитвами святых мученик Бориса и Глеба помози ми, якоже Моисею на Аммалика* и яко Давиду на Голиада, и прадеду моему князю Александру на хвалящагося короля Свейскаго* разорити отечество его. Ныне же воздаждь ми, господи, не по грехом моим, но излей на ны милость свою и просвети нас благоутробием твоим. Не даждь же нас в посмех врагом нашим, да не порадуются врази наши о нас, да не реокут во странах иноверных: „Где есть бог их, на него же уповаша“.* Но помози, господи, христаном, призывающым имя твое святое!».

Приспевшу же великому празднику, началному дни спасения рода христианскаго, Рождеству пресвятыя богородицы, то есть сентября 8 дня, светающу дню ⁶¹

Христову воскресению⁶² и восходящу солнцу, бысть же того утра мгла. Начаша стези христианския простиратися, и трубы многи гласят. Уже бо руских князей и воевод и у всех удалых людей окротиша кони от глас трубных, койждо под своим знамением идяше. Полцы же, которому как повелено поучением Дмитрея Волынца уставливахуся. Часу же первому дни наставшу и начаша гласи трубныя от обоих стран сниматися. Татарския трубы аки онемеша, руския же паки утвердишася. Полцы же еще не видятся, занеже мгляно бысть. ⁶³

Но всюду земля гремит,⁶⁴ а ту грозу подает на восток до моря, на запад же паки до Дуная. Поле же то Куликово пригибающися,⁶⁵

вострепета лузи и болота, реки и езера из мест своих выступиша, яко николи же убо толиким полком быти на месте том.

Великому же князю преседающу на борзыя кони и ездящу по полъком своим, глаголаше со слезами: «Отцы и братия, господа ради, подвизайтеся веры ради христианския. Сия бо есть смерть не есть смерть, но вечный⁶⁶ живот. Ни желайте, братие, ничтоже земнаго, ни помышляйте о богатстве, и не уклонимся, братие, на усвоение, да венцы победными увяземся от Христа бога спаса нашего Исуса Христа», утвердив же полки руския. По исправлении же сего, великий князь прииде под свое черное знамя, и сниде с коня и вседе на ин конь, и совлече с себе приволоку царскую, и во оную облечеся. Тот же свой конь даде под Михаила Андреевича под Бренка⁶⁷

* и ту приволоку на него же облече, иже бе любим ему паче меры, и то знамя повеле рыдалю своему возити перед ним. Под тем же знамением и убиен бысть за великаго князя.

Великий же князь Димитрий Ивановичь ста на месте своем, воздев руце свои на небо и вложи в недра своя, в них же бе живоносный крест, на нем же воображены страсти Христовы,* восплакася горко и рече: «На тебе уже конечно надеюся, живоносное древо* и честный кресте, иже сим образом явися православному греческому царю Константину* и дал еси на брань сию победу с нечестивыми битися. Неоскудным своим образом победи их, не могут бо обрезаннии человецы противу образу твоему сто-яти. И ныне удиви, господи, милость свою на рабех своих», — се же ему глаголющу.

В то же время приидоша посланнии от преподобнаго игумена Сергиа с писанием. В нем же писано сице: «Великому князю Димитрию и всем руским князем мир и благословение и всему православному христианству». Великий же князь слышав, яко от преподобнаго старца писание бе принесено, он же писание црият, а посланника того целова любезно, ж тем писанием, аки некиими бронями тверъдыми укрепися Посланный же еще даде ему дар от игумена Сергиа — хлебец святый пречистыя богома-тере.* Великий же князь снеде той хлебец святый, простер руце свои на небо и возопи велегласно: «О великое имя святыя троицы! Пресвятая госпоже богородице, помогай нам молитвами твоими и преподобнаго игумена Сергиа!».