Сказания об искусительнице

Рядом стояли двое эльфов, смотревших на меня с восторгом в глазах. Поначалу я была так напугана, но теперь все казалось таким простым. Нелфун и Данрос были теми двумя из моей группы, которых я смог спасти. Хотя "спасти их" было сложным словом, потому что эти двое мужчин уже никогда не будут прежними. Прямо сейчас они были моими преданными рабами.

У мужчин все еще были их рюкзаки, так что я смогла надеть их одежду. Их тонкие эльфийские тела в любом случае были ближе к женским, за исключением того, что они были плотно облегающими бедра и грудь. В любом случае, с помощью своих навыков я снова выглядела как презентабельная женщина.

Что же касается обезьян, то я приказал им всем умереть. Сначала я собиралась взять их с собой, но пока я флиртовала и играла с ними, Нелфун бросила на меня взгляд, полный отвращения. Для меня они были просто красивыми обнаженными жестокими мужчинами. Однако, вероятно, было трудно видеть, как красивая женщина прикасается к монстру-горилле и как ее трогает монстр-горилла. В конце концов я решил, что лучше просто приказать гориллам покончить с собой, чем рисковать проблемами позже. Я не настолько деградировала, чтобы предпочитать общество монстров мужчинам. Два эльфа мгновенно расслабились, оставшись только втроем.

Несмотря на то, что я наполнил двух эльфов навязчивой любовью ко мне, это не помешало их мозгам работать. Основные вещи, которые делали их теми, кем они были, были раскованы. Отвратительные вещи все еще оставались отвратительными. То, что им нравилось, они все еще любили. Просто все это было для меня жгучей, неудержимой одержимостью.

Было поразительно, насколько велик был этот контроль. Эти двое мужчин и раньше были способными бойцами, но теперь, когда они сражались за меня, они были более жестокими и эффективными. Я приказал им действовать в качестве моего авангарда, и куда бы я ни махнул рукой, они выбегали и безнаказанно убивали. Поскольку они сражались за меня, а не за себя, они сражались упорнее и лучше. Моя жизнь значила для них все. Это была своего рода преданность, которая заставляла меня чувствовать себя возбужденной.

Конечно, я часто восстанавливал их здоровье, делая наше путешествие вниз еще более медленным и методичным. В конце концов, нам пришлось снова надеть всю нашу одежду и доспехи, как только мы закончили. Как я мог выстоять, чтобы исцелить их, не используя всего своего тела? Иногда я работал с обоими эльфами одновременно. В других случаях у меня был бы один охранник, пока другой выступал. Чем больше я отдавал им свое тело, тем больше они отдавали мне свои тела. Их страх полностью исчез, и они бросались в группу монстров, не задумываясь о своей жизни. Моя группа эльфов была сильнее, чем когда-либо, и именно благодаря мне они стали такими.

Конечно, я помогал им, когда мог. Я отвлек монстров. Я соблазнил их. Те, у кого были члены и гуманоидные формы, с которыми я иногда трахался. Я оставался в своем мире иллюзий, когда пробовал монстра на вкус. Я обнаружил, что у меня меньше шансов впасть в панику, и я смог лучше видеть в такой темноте. Я бы отправил людей по коридору охранять выходы, а затем провел бы надлежащую прокачку, убедившись, что использую свои титулы, позволяя монстру попробовать различные позиции и несколько отверстий, чтобы все мои множители вступили в силу. Когда я заканчивал с монстрами, они всегда заканчивали одинаково.

Я заставил их покончить с собой. Я мог бы убить их сам. Они не стали бы сопротивляться мне, если бы я решил вонзить свой клинок в их сердца, но по какой-то причине это казалось неправильным. Я бы набрал полную руку опыта за убийство монстров, но после того, как полностью использовал их для повышения уровня, пачкать руки казалось мелким и неприличным. Это было похоже на мой личный этический кодекс. Я не хотел убивать того, с кем трахался. Было бы лучше, если бы они умерли от своих собственных рук.

Я также обдумывал свой следующий уровень. Мой опыт быстро рос, и я почти не сомневался, что скоро выйду на новый уровень. Эти монстры, которых я соблазнял, были монстрами высокого уровня. Без свирепости моих спутников-эльфов, чья потребность защищать меня превышала их стремление к жизни, было несколько случаев, когда ситуация могла бы стать опасной. Я подумал, что было бы неплохо поставить точку в "Черной вдове". Прямо сейчас навык обрек кого-то на смерть, но потребовалась неделя, чтобы он подействовал. Если бы я развил в себе эту способность, разве это не было бы верным способом убить любого, кого я захочу? Я надеялся, что время на освоение навыка, составлявшее неделю, можно сократить до мгновенного. К сожалению, было невозможно предсказать, как будут развиваться эти навыки. Раньше меня презирали за то, что я развивал навык и превращал его во что-то неузнаваемое по сравнению с первоначальной способностью.