Скажи кукушка

Опустив руку, сержант стоя по стойке смирно замирает в ожидании. Михаил Матвеевич, прищурившись придирчиво осматривает сержанта. Форма ушитая вручную сидит безупречно, берцы начищены до блеска, взгляд синих глаз прямой, уверенный, немного насмешливый, на груди россыпь значков отличника.

Сержант не смущается и не отводит глаз. По его взгляду полковник легко определяет характер – прямолинеен, смел, решителен, никогда не соврет и не испугается. С таким парнем нет смысла вести длинные закулисные разговоры.

– Вольно сержант! – командует полковник, и не делая паузы спрашивает, – Пойдешь ко мне водителем? – заданный вопрос звучит не как вопрос, а скорее как приказ.

На лице сержанта мелькает разочарование, и он нерешительно переступает с ноги на ногу.

– Может лучше в ВДВ отправите, товарищ полковник?

Михаил Матвеевич, встает, и повернувшись к сержанту спиной проходит между столиков, затем развернувшись приближается вплотную, и заложив руки за спину говорит:

– Сержант, работать нам предстоит на открытой и простреливаемой местности, а целью номер один для боевиков являются высшие офицеры и их водители. На лице сержанта мелькает неловкость, – он хочет что-то спросить, и полковник это угадывает, – Спрашивайте сержант.

– Вам, про меня Залесов рассказал?

Полковник, отрицательно качает головой.

– Залесов мне о вас ничего не рассказывал и ни о чем не просил. Я случайно увидел вас из окна вагона, когда вы с ним разговаривали, обратив внимание на ваши значки. Залесов талантливый архитектор и строитель. Если вы, сержант не побоитесь пересесть с бетономешалки на штабную машину, то выездов на передовую вам не избежать, – ловко забрасывает крючок полковник, как бы ненароком усомнившись в смелости сержанта.Нехитрая наживка проглочена. В глазах сержанта мелькает огонек безбашенности, и он по слогам чеканит:

– Не побоюсь товарищ полковник.

– Отлично, тогда вместе с вещами перебирайтесь в штабной вагон, в купе к Залесову – будете служить вместе. Да, и вот еще что, – полковник немного мнется и мягко просит, – снимите ваши значки сержант – не стоит привлекать внимание снайперов.

– Есть! – отвечает сержант, и спрашивает, – разрешите идти?

– Идите.

Лихо, вскинув к козырьку руку, крутанувшись на месте, сержант, чеканя шаг выходит.

– Оформите сержанта Григорьева моим водителем, – распоряжается Михаил Матвеевич, возвратившись в купе.

Часть вторая.

Спустя два дня, в уже начинающих сгущаться сумерках, воинский эшелон лязгнув сцепками вагонов замер прямо в поле, порядком раскисшем от накрапывающего с утра дождя. Грязь, липнущая к подошвам, делает обувь свинцово тяжелой, техника буксует. В сопровождении кружащегося в небе вертолета прикрытия, колонна, натужно ревя моторами и испуская сизый дым, добирается до расположения дивизии.

Невообразимое множество палаток, обнесенных по периметру траншеями, ощетинилось пулеметами блок постов и стволами врытой в землю бронетехники. Стрекочут моторы электрогенераторов, желтыми огнями светятся маленькие пластиковые окошки палаток. Между палатками, сушится развешенное белье, деловито снуют солдаты, в центре городка ревет моторами вертолетная площадка.

Подразделению Михаила Матвеевича выделяют площадку на скалистой возвышенности, и солдаты, с трудом вбивая клинья палаточных опор в каменистый грунт часто высекают искры. Зато будет сухо, – думает Михаил Матвеевич, осматривая окружающую местность.

Военный городок, раскинулся среди зеленой долины, обрамленной склонами гор, вершины которых из-за отблесков далекого заката кажутся размыто голубыми. Черная нить дороги прорезая зелень тянется к стоящему в нескольких километрах темному городу, небо над которым время от времени прорезают огненные следы трассеров. Бойцы заканчивают установку палаток глубокой ночью.

Михаил Матвеевич, откидывает брезентовый полог своей и входит. При свете помигивающей лампочки осматривает убогое убранство, и устало падает на жалобно скрипнувшую железную солдатскую кровать. Закрыв глаза видит свой недостроенный загородный дом под Петербургом. От этого становится тошно. Отогнав видение, проваливается в черную дыру тревожного сна.

Духота, вспышки света, лязг гусениц, хочется убежать, но ноги словно ватные и не слушаются, кто-то настойчиво тянет за рукав повторяя:

– Михаил Матвеевич, Михаил Матвеевич.

Полковник поворачивается на голос, и открыв глаза обнаруживает, что лежит на продавленной солдатской койке.

– Михаил Матвеевич, вам пакет, – говорит начальник штаба.

Из оконце пробиваются яркие солнечные лучи, снаружи грохочет бронетехника, сильно пахнет выхлопными газами – они висят в воздухе вместе с пылью, и отчетливо видны в полосе света проникающей из-за не до конца затянутого входного полога. Вытянув руку, полковник смотрит на часы – семь тридцать. Садится на край кровати и еще не проснувшись до конца, пытается натянуть обувь, но тут замечает, что сапоги на нем – выходит, что спал в одежде. Встав, подходит к умывальнику, быстро и с наслажденьем умывается, растирается грубым полотенцем, затем поворачивается к нач. штаба:

– Зовите посыльного.