Скажи мне все

Дверь захлопнулась за мной. Я начала подниматься по лестнице, выложенной плиткой, мои шаги эхом разносились по старому зданию.

– О боже, привет! – взвизгнула Джемма, когда я возникла на пороге ее комнаты. Ее дыхание пахло фруктами и алкоголем. Жидкость в красном пластиковом стаканчике, который она держала в руке, плескалась, проливаясь на пол, но Джемме, похоже, было все равно.

Дверь из комнаты в длинный коридор распахнута, воздух горячий и влажный от пота, которым пропиталась одежда собравшихся. Музыка играла так громко, что я едва расслышала приветствие Джеммы. Басовые вибрации отдавались сквозь пол мне в ноги и наполняли коридор, где толпились студенты-первокурсники. Я намеренно пришла позже, желая уклониться от пустой болтовни, неизбежной перед началом вечеринки. С облегчением увидела, что большинство ребят уже нашли себе занятие. Одна парочка уединилась в дальнем конце помещения, руки парня шарили под блузкой девушки.

Я протянула Джемме упаковку с шестью банками пива.

– Я с подарком.

– Где ты это добыла? – спросила она. – Нам пришлось заплатить старшекурснику, чтобы он сегодня купил нам бутылку. Полный абсурд! По-моему, его комиссионные были больше, чем цена самой водки.

– Отец оставил перед отъездом, – сказала я и пояснила, заметив ее изумленный взгляд: – Он предпочитает, чтобы я разживалась выпивкой легально.

– А он не дурак, – заметила Джемма, таща меня через плотную толпу. – Надеюсь, я скоро добуду фальшивые доки. Вот ведь ерунда: в Лондоне я могу законно покупать алкоголь, а здесь – нет… Свободная страна, мать ее, – бросила она через плечо. Когда мы пробрались в угол ее комнаты, взяла пиво и сунула его в маленький холодильник, забитый спиртным и энергетиками.

Комната Джеммы и Руби была тесной, одна радость – потолки высокие. Стены были увешаны постерами, вдоль стен стояли нераспакованные коробки с вещами и чемоданы. На них плотным рядком сидели студенты, держа в потных руках банки с пивом и стаканчики с водкой и джином. Мы протолкались к дальней стене – там из большого окна открывался отличный вид на четырех-угольную площадку-двор между зданиями. Дорожки были освещены старомодными уличными фонарями, по брусчатке туда-сюда группами прогуливались студенты.

Руби примостилась на подоконнике, смеясь чему-то вместе с Джоном. Его голова с пшенично-желтой шевелюрой была склонена вплотную к ее голове, едва не соприкасаясь – инь и ян. Он шепнул ей что-то на ухо, а потом пошел прочь, выделяясь ростом среди толпы. Все, мимо кого он проходил, смотрели на него снизу вверх. Девушки явно жаждали познакомиться с ним поближе, а парни выпрямляли спины, стараясь хоть немного сравняться с ним в росте.

Я оглянулась на Джемму, чья улыбка увяла при виде сцены, разыгравшейся у окна.

– Так это Джон, верно? – спросила я. – Я все еще стараюсь запомнить всех.

Джемма кивнула и посмотрела на меня, словно только что вспомнив о моем присутствии рядом.

– А его кузен – Макс, он пониже и потемнее. Ужасно милый, но слишком низкий для меня, – рассеянно ответила она, окидывая взглядом комнату и кусочек коридора, видимый сквозь дверь. Я не была уверена, что она шутит. Сама Джемма ростом была вряд ли выше пяти – футов.

– Ха, – продолжила она, – а его все еще нет. Странно. Они с Джоном, похоже, не особо дружат, но Руби говорит, что они всегда вместе. Джон – он как восторженный щенок золотистого ретривера, а Макс… ну, вот в том-то и дело. Ничего на ум не приходит, абсолютно ничего. Мне кажется, он ужасно скучный. Даже объяснить не могу, сама увидишь.

– Мне тоже так показалось во время того разговора об омаре, – сказала я, вспомнив, что Макс даже не заговорил с нами.

– Малин! – крикнула Руби, маша мне рукой. Когда мы подошли ближе, она окинула меня взглядом, потом сжала в объятиях. Я начала осознавать, что в колледже мне придется привыкать к тому, что «обнимашки» тут – самое обычное дело.

– Мне нравится твой прикид, так шикарно… – Руби дотронулась кончиками пальцев до шелка моего топика. Я уже была привычна к неискренним девичьим комплиментам. В старшей школе это было обычным делом: хвалить в лицо и закатывать глаза за спиной. Но Руби была другой. Она говорила именно то, что имела в виду.

Секунду спустя она засмеялась.

– Извини, ничего, что я тебя трогаю?

Я помотала головой и неуверенно улыбнулась ей.

– Хотела бы я тоже так одеваться… Может быть, и буду, если сброшу вес, – заявила Джемма, нервно посмеиваясь между словами.

Я не смогла заставить себя возразить что-либо на ее самокритику, и потому просто выглянула в окно. Я надеялась, что Джемма сочтет, будто я не услышала ее замечание – словно оно выплыло из окна и растворилось среди ярко освещенных дорожек.

Молчание нарушила Руби:

– Да ну, Джем, ты выглядишь шикарно и сама это знаешь.

– Спасибо, детка, – ответила Джемма, потом улыбнулась и потянула за свою блузку, чтобы та не прилипала к телу.