Сказка для взрослых

Миня потрогал скулу, стряхнул с себя улетевшие вместе с ним пучок лука и блюдечко с квашеной капустой, после чего снова уселся за стол.

– Бить ты силён, Святослав, а понять человека не можешь, – пробурчал постельничий, хряпнув четвёртую без тоста. – Я может тебя уважаю. Так уважаю, что даже Марфу вчера не побоялся обматерить.

– Врёшь.

– Не вру. Ты же знаешь. Я от ведомства Лавра Игнатьевича к тебе приставлен. А она прицепилась со своими бабами. Ну, я и не сдержался. Всё ей высказал. Замучили царевича, изверги, и с блядями своими к нему лезете. И неча на меня зыркать. Я смерти не боюсь. У меня должность такая – царевича охранять и первому, если надо, умереть.

– Да какая из тебя охрана. Я сам себя от кого хочешь защищу.

Миня туповато посмотрел на вилку, которой размахивал перед моим носом, и неуловимым движением метнул её в сторону дверного косяка. Столовый прибор глубоко вошел в дерево.

– Помнишь, как я в прошлом году съел что-то не то и неделю животом маялся? Яд это был. Мы же с поварами, по очереди, всю твою еду пробуем. Ты бы не выжил. Не успели бы добежать.

– Почему мне не сказал?

– Не положено. Служба такая.

– Давай ещё по одной.

Опрокинули ещё по кружке. Крепкое, зараза! А огурчики ничего. Хрумкают. Миня потянулся к любимой квашеной капусте.

– Знаешь где Нюша?

– Не положено ни мне, ни тебе, Святослав, этого знать. Государственная тайна.

– Погоди! Значит ты не такой дурак, как прикидываешься?

– Не такой. «Сценический образ» называется.

– Может ты и по торговым делам мастер.

– Не моя спе-ци-а-а-лизация, – с трудом выговорил Миня, – хотя купца изобразить могу.

– Ну, ты и мастак притворяться. Столько лет у меня, а всё дурак дураком.

– Называется «вжился в образ».

– Ты что, когда-то играл в театре.

– Только там, где положено.

– Это где?

– Где положено.

– Понял. Давай ещё по одной и на боковую.

– Давай. А можно я тебя на вы называть буду?

– Зачем это тебе?

– Мне так привычнее и спокойнее, что не ляпну чего лишнего при посторонних.

– Ладно. Зови. Пошли спать.

Обнявшись, как приятели, мы с постельничьим добрели до спальни, где совместными усилиями раздели и уложили меня в постель. Глаза закрылись сами. А ещё померещилось, что, накрыв меня одеялом и погладив по голове, Миня, чуть покачиваясь, вышел в столовую, где нос к носу столкнулся с взбешённой Марфой.

– Это когда это ты меня послал, недоумок? – прошипела княгиня, буравя Миню взглядом.

– Могу и сейчас, если вы непременно нуждаетесь в этом, сударыня. И нечего на меня зыркать. Из-за ваших сиюминутных государственных интересов мой мальчик такого наворотить может, что ужаснётесь. Забыли, как Святогор Светлану сватал? Так вам это покажется святочным маскарадом.

Марфа, внезапно остыв, удивлённо уставилась на Миню.

– Разузнал что-то, Михаил?

– Почувствовал. На пределе он. Думает. За ним войско. Уж гвардия – точно. У него побратим в степи. Чёрт знает где. Там точно не достанем. Он за границу едет, где всё что угодно может случится. Я понимаю – время страшное. У вас масштаб, государственные задачи. Но и про конкретного человека помнить надо. Тем более про наследника престола.

– А мы не помним?

– Вы его скрутить пытаетесь или приручить. Будущего царя?! Если что, я с ним сбегу. Жизнью своей клялся, что раньше сдохну, чем что-то с мальчиком моим случится.

– Потому и держим. Что посоветуешь.

– Баб своих смазливых уберите. У вас, княгиня, и среди местной дворни девок хватает. Если приспичит – сам найдёт.

– Думаешь шанса нет.

– Вам бы хоть раз влюбиться. До рёва в подушку. До безумия. Тогда бы и почувствовали, что это такое.

– При моей-то должности?

– Я всё понимаю. И не осуждаю. Так надо. Потому и советую, чтобы девок убрали. Нет в этом смысла. И не надо Святослава дёргать с утра до вечера мелочами всякими. Он от этого бесится ещё больше. Дайте что-то одно, по-настоящему важное. И трудное. Чтобы жилы рвать пришлось. Тогда и державе польза будет, и ему легче мучиться.

– Мы подумаем. Если что надо от меня – ключнице скажешь.

– Я знаю.

– Счастливо оставаться.

После того, как княгиня выпорхнула из столовой, Миня позвал горничную убираться и побрёл к себе. А я, вдруг сообразив, что этот тихий разговор вовсе не сон, ещё долго лежал и думал об услышанном. Сова бы разобрался лучше, но беседа Мини с Марфой, как-то уж больно смахивала на спектакль, в котором актёры искренне верят в то, что говорят, но, при этом, всё равно играют каких-то других людей.

Надо посоветоваться с Совой, а то башка от натуги треснет.

* * *

Утром, во время позднего завтрака, явился посыльный от отца. Велено было через два часа прибыть на официальный приём. Ехать не хотелось, но воля государя – закон.

Непривычно молчаливый Миня, с огромным синяком на скуле, помог нацепить камзол и слегка привел волосы в порядок.

Гнедку хотелось размяться, но спешить было некуда, а до дворца рукой подать. Поэтому ехал неспешным шагом, обдумывая вчерашнее.

Интересно, что придумают на этот раз? Какое такое «важное дело»? А Нюша, похоже, жива. И прячут или спрячут её не в России. Тут бы всё равно нашел.