Сказка для взрослых

– Мы вачета будем или не будем Льва искать? – заржал жеребенок.

– А мы вачета что делаем? – съязвил шакаленок.

– Мы, это – мы дурака валяем, – ответил маленький конь и, взглянув на белочку, добавил, – ну, или дурочку.

– Мишка, – пискнула белочка, – ну почему он все время обзывается? Никакая я не дурочка.

– Ты чего маленьких обижаешь? – вступился за хвостатую медвежонок.

– А я и не ее вовсе имел в виду.

– А кого? – не понял косолапый.

– А почему: чуть что – так сразу самцы виноваты?

– Да в чем самцы-то виноваты? – опять не понял мишка.

– Вот разве отвечает кто-то на вопрос «А что это вы тут делаете?» например так: «Да ничего, дурочку валяем». А?

– Ну, я не слышал.

– Вот, и я не слышал… А все говорят: «Дурака валяем», как будто в лесу только дураки-самцы и водятся, а все девченки – типа умные и дурами по определению быть не могут…

– Слушай, коняга, – встрял в разговор ежик, – а тебе какое дело? Ну, говорят так, и говорят. Тебя-то каким боком это касается?

– Да обидно мне.

– Чего тебе обидно?

– Обидно, что я, значит, могу быть дураком, а вон, скажем, белочка – нет…

– Мишка, – запищала белочка, – он опять обзывается, скажи ему…

– Ты чего белочку обижаешь? – рыкнул уже ничегошеньки не понимающий медведь.

– Да нужна она мне сто лет! – оправдывался жеребенок. – Я ее как пример привел.

– Вот видишь, мишка, – пищала пушистая, – у него даже для примеров только одна я дура и осталась…

– У тебя что – других дур нет в пример поставить? – уже явно не соображая, морозил косолапый. – Не мог лисичку дурой назвать?

– А я здесь при чем? – растерялась лиса. – Что я – рыжая, что ли, дурой за всех быть? Сами вы тут все дураки!..

Страсти не на шутку накалялись. Звереныши потеряли первоначальную нить разговора и постепенно переходили на личности. В ходе словесной перепалки кто-то успел кого-то грызнуть, стукнуть, или на худой конец – царапнуть, а пострадавший тут же пытался ответить обидчику. Одним словом, намечалась обычная потасовка. Зверьки ругались, лаяли, ржали и выли, но пока так и не определились – кто там за кого будет. В это время к месту словесной перепалки зверьков вразвалочку подплывал котячий друзяка, технично посланный старым кабаном куда подальше, а конкретно – на поиски его шакальего друга. Добредя до полянки, хрюкающая живность попыталась разобраться – в чем причина скандала. Однако та часть дискуссии, на которую попал невольный слушатель, не могла сполна открыть клыкастому смысл философского спора подрастающего звериного поколения, переросшего в примитивные оскорбления. Улучив момент, когда в легких зверьков закончился воздух и они дружно вдохнули с тем, чтобы, выдохнув, наполнить дискуссию новыми оскорблениями, кабан хрюкнул, что было мочи:

– Тихо, зверье лесное. Что за шум вы здесь развели? Вы разве не знаете, что в нашем лесу просто так ругаться не положено?

– Не знаем, – промямлили зверьки.

– Может, вам не известно, что за такое своеволие сразу следует наказание?

– Не известно – уже еле слышно отвечали зверьки.

– То есть вы хотите сказать, что о наказании вы не слышали, а о том, что просто так ругаться нельзя, вы не знаете? Да? – не зная, что говорить далее, повторялся кабан.

– Не знаем, – почти шепотом ответили звери.

– А если просто так ругаться нельзя, то как тогда можно? – задал неудобный вопрос шакаленок.

Кабан стушевался, напряг все, что можно напрячь, но ответа на каверзный вопрос так и не нашел. Он принял невозмутимый вид и попробовал поступить так, как это обычно делал кот – импровизировать:

– Ну, можно подраться, например, или…

– Или? – не отставал шакаленок.

– Или погоняться друг за другом.

– Да набегались уже, как кони.

– Ну почему вы меня все время обидеть пытаетесь? – заржал жеребенок.

– Прости, конь, – извинился шакаленок, – это я фигурально выразился.

– Я про белочку тоже фигурально выразился, – обижено заржал жеребенок.

– Вот видишь, мишка, – уже чуть не плакала белочка, – он все-таки меня имел в виду, когда дурочкой называл.

И опять все зашумели, наперебой затявкали, заржали, захрюкали и заиздавали всяческие звуки, которые в один момент слились в протяжный вой. Кабан вначале закрыл глаза, затем уши, а когда и первое и второе не помогло, заорал, что было мочи, пытаясь перекричать шум разорвавшейся звуковой гранаты:

– А ну-ка цыц быстро, а не то разберусь как попало и накажу всех оптом. Рассказывайте – чего тут у вас приключилось.