Сказка для взрослых

К болотцу, было дело, приходил даже медведь соседнего леса. Честно говоря, на медведя он был мало похож. И хоть звали его медведем и говорили о нем как о медведе, но из воды смотрела все та же шакалья морда. Конечно, вороны и сороки делали свое дело, убеждая всех и вся в его медвежьих кровях, говоря, что он, мол – панда. Ну, на худой конец – коала. Впрочем, большинство зверей соседнего леса, видя этот профиль без волшебного болотца и не имея возможности повлиять на ситуацию, делали вид, будто верят, что ими правит настоящий медведь.

Ежик, несколько раз пытавшийся заглянуть в зеркало болотца, так и не смог этого сделать по причине падения в него, будучи сбитым толпой зевак-травоядных, примчавшихся на болотце поразвлечься.

Тигры, чьи предки владели лесом, со временем внешне оставались тиграми, но желание жить на широкую лапу, умноженное на подсознательный страх перед шакалами, превратило отражения грозных хищников в кротких растолстевших кроликов. Роль, которую играли эти, с позволения сказать, плотоядные, сводилась к глашатайству, то есть – озвучиванию мыслей правителя, а вернее – мыслей шакалов, так как своих мыслей у правителя не было по определению.

А вот остальная лесная знать наведывалась к болотцу в основном инкогнито, прячась, так сказать, от глаз звериных, дабы, с одной стороны, не допускать поводов для сплетен, а с другой – хоть как-то выделяться из стада.

С к а з о ч н и к: Зверье даже не подозревало, какое количество шакалов скрывалось под личинами простых обитателей леса. Это как в театре, когда артисты одного вида играют и хищников, и травоядных.

Время, когда болотце начинало отражать истинную суть смотревшихся в него, знали только шакалы, но от остального зверья это знание скрывали. В лесу даже была такая примета: как только шакалье втихаря начинает прогуливаться в сторону болотца – значит, чудеса уже близко. Был в лесу еще и такой зверек – не то пес, не то кошка… Такой себе хамелеоныш. Умение в разных ситуациях косить под ту либо иную зверушку помогло ему приблизиться и к медведю, и к шакалам. Он публично ругался с теми, кто уже был приговорен, и был толерантен с теми, кто хоть и раздражал, но был сильнее. И даже Баба Яга с нерпой, скандалистки по природе своей, не особо пружинили хвосты в его сторону.

Следует отметить, что зверюга эта шибко нравилась представителям плебса, а особенно сукам, даже несмотря на его природную тупость – эдакий красавец-кобель, всегда вылизанный, с похожим на улыбку оскалом и стеснительно-преданно смотрящий в глаза. Шакалы его лапами часто претворяли в жизнь собственные выдумки. Вот, например, надо, чтобы зверье голосовало за «то», а не за «это». Хамелеоныш возьмет да и забудет озвучить «это», ввиду чего представители политикума за «то» и проголосуют… Старый советник правителя умышленно не пускал его на волшебное болотце, дабы не расстраивать прислужника, но однажды этот кадр все же втихаря пробрался к водоему – из воды на хамелеоныша смотрела мерзкая зеленая болотная жаба, вся в слизи и бородавках.

– Все пропало, – застонал зверюга, – я обычная жаба. Да что там, я не обычная жаба, я – мерзкая, вонючая, склизкая тварь… Хотя, может, оно и к лучшему… О том, что я красавец – весь лес знает, а шакалы, если узнают, что я – жаба, так и есть меня не захотят…

Хамелеоныш, достаточно скудно наделенный умственными способностями, мнил себя не по годам хитрым зверем, хотя вся его сущность была написана на наглой разноцветной роже большими буквами. Вот и сейчас, увидев в отражении жабу, наш герой решил не распространяться об этом, а продолжать играть роль несведущей зверюги – и не так обидно, и для здоровья полезнее.