Сказка для злой мачехи или в чертогах Снежной королевы (СИ)

— Только не надо крайностей, — вздохнул Лик, и взмахом руки заставил стул подлететь ближе, чтобы сразу сесть на него, — Ложь это или нет судить, конечно, тебе, но начнем с того, что сама бы ты не справилась. Не спорь. Когда во сне я нашел тебя в усыпальнице снежных королев, я понял, что посещения замка тебе не избежать. Старшая добралась до тебя раньше, чем я успел сообразить и предупредить тебя — это был наведенный сон, и в нем она отметила тебя, а отменить ее вмешательство, чтобы не навредить тебе, я не мог, поэтому оставалось только ждать. Последняя наша встреча была очень кстати. Еще до нее я ввел в тебя печать — разрешение, поэтому даже без меня ты бы легко вошла в зеркало и тем бы уничтожила его. Однако в последнюю встречу я понял, что одну оставлять тебя никак нельзя, не потому, что ты не справишься, нет, ты и сама знаешь, что справилась бы, но мы оба с тобой понимаем, что есть то, что сделать ты не можешь.

Слушая его голос глухой и властный с ноткой собственного превосходства, я чувствовала себя безвольной марионеткой. Хотелось плакать. Накаркала. Я опустила голову, пряча увлажнившиеся глаза. Я так устала. Стул с грохотом упал на пол. Сильные руки заключили меня в крепкие объятья. Безликий бережно прижал мою голову к своей груди.

— Не плачь.

— Я не плачу, — проглотила я спазм, — Мне просто обидно.

Лик пальцами зарылся в мои волосы и вздохнул:

— Тебя до сих пор снятся кошмары.

— О чем ты?

— О тех перевертышах. Они снятся тебе.

Я вздрогнула.

— Отку…?

— Тс — с, это мучает тебя. Не дает покоя, но это то, что ты сделала ради спасения себя и ребенка. Если бы ты пришла сюда одна, смерть Бальфара мучала бы тебя гораздо сильнее.

— Я не…

— Тс — с, — успокаивая и укачивая меня, как ребенка, — Уничтожить зеркало и значило — убить Баля, суккубус был его частью. Живой частью.

— Меня сейчас стошнит, — призналась я, так как от его слов, но больше от собственных переживаний, меня замутило, и тошнота подступила к горлу.

— Хорошо, — прошептал Безликий. Его рука, переместившись на спину, и, бережные поглаживания, превратились в целебные круговые движения, успокаивающие и, что кривить душой, приятные.

— Хорошо, что меня сейчас стошнит?

— Пусть тошнит. Это значит, тебе не безразлично, несмотря на то, что ты все сделала правильно.

— Как-то мне это уже говорили, — вздохнула я, — Не помогает.

— И не поможет. Пока ты сама себя не простишь.

— Лик.

— Что?

— Я очень хочу на тебя разозлиться, но не могу. Почему?

— Потому что ты уже знаешь ответ.

— Все ложь.

— Нет. Замок настоящий, — а подумав, добавил: — В каком-то смысле.

— Так какого лешего я тут полы мою?! — вскинула я голову, чтобы, если не посмотреть ему в лицо, то хотя бы показать ему свое возмущение.

Безликий усмехнулся.

— Меня развлекаешь?!

Я сурово сдвинула брови.

— А если честно?

— Если честно, то отвлекаешься от мыслей, что сейчас происходит снаружи.

Внутри у меня все похолодело. Боже, сколько же я здесь пробыла? Лик, сжав мои плечи, отстранил на расстояние вытянутых рук.

— Все уже закончилось.

— Всё?

В голове образовался настоящий вакуум. Как? Когда?

— Ты, наверное, уже заметила, что время здесь течет несколько иначе.

— Д — да, — не уверенно кивнула и заживала нижнюю губу.

— Оно сильно замедленно, поэтому ты до сих пор на ногах и в сознании, выйдешь, и магическое истощение возьмет свое. В этот раз легко не отделаешься.

Я сжала ткань его одежды и упрямо потребовала.

— Что с Уллой?

— Идем, — игнорируя мой вопрос, Лик подтолкнул меня к выходу.

— Лик!

— Сейчас все узнаешь, — раздраженно ответил Безликий, и грубо вывел из подвала.

— Лик, пожалуйста.

— Она уже здесь.

— Кто?

— Старшая. Ее и спросишь.

— Старшая? — споткнулась я, но выровнялась, и, как и Лик, ускорила шаг, — Как она сюда попала?

— Печать сломана. Это пространство продолжает существовать только потому, что ты здесь.

Дальше Лик вел меня молча. Мы поднялись на жилой этаж, миновали несколько служебных помещений, вышли к парадной лестнице, поднялись на второй этаж и повернули направо.

— Лик, — дернула я его за руку.

— Сюда, — Лик распахнул створку высокой двери, и мы вошли в залитый солнечным светом зал.

В замке, везде, где мы были, царил щадящий полумрак, поэтому, оказавшись в зале, я в первое мгновение зажмурилась. Когда зрение привыкло к свету, поняла, что это не солнце — это лед. Он был везде: на полу, на стенах, на потолке, и он светился. Посреди зала на усыпанном алыми, точно свежая кровь, розами возвышении стоял хрустальный гроб, и не нужно быть семи пядей во лбу, чтобы понять, чей он.

Лик толкнул меня, привлекая внимание к идущей к нам женщине. Она была так же красива, как и остальные сестры, однако кожа ее была не просто бледной, а белой, словно первая изморозь; глаза не синие и не голубые — выцветшие, покрытые тонкой корочкой льда, и волосы не то, что светлые или белые, а словно созданные из снега и льдинок.

— Рита, позволь представить тебе Старшую Снежную Королеву — Сарину, младшую сестру могущественной снежной ведьмы, которая разделила свою силу, чтобы быть с любимым мужчиной.