Сказка о двух сторонах (СИ)

Вот какая шла свара, какая борьба,

Вот как брат ополчился на брата.

И настало то грустное утро, когда

Слизерин отделился чванливо,

И, хотя поутихла лихая вражда,

Стало нам тяжело и тоскливо.

Было четверо — трое осталось. И нет

С той поры уже полного счастья.

Так жила наша школа потом много лет

В половинчатом, хрупком согласье.

Ныне древняя Шляпа пришла к вам опять,

Чтобы всем новичкам в этой школе

Для учёбы и жизни места указать, —

Такова моя грустная доля.

Но сегодня я вот что скажу вам, друзья,

И никто пусть меня не осудит:

Хоть должна разделить я вас, думаю я,

Что от этого пользы не будет.

Каждый год сортировка идёт, каждый год…

Угрызениями совести мучась,

Опасаюсь, что это на вас навлечёт

Незавидную, тяжкую участь.

Чтобы выжить, сплотитесь — иначе развал,

И ничем мы спасенье не купим.

Всё сказала я вам. Кто не глух, тот внимал.

А теперь к сортировке приступим.

Раздался тихий шёпот и нерешительные хлопки. Даже учителя, нахмурились.

— Шляпа всегда такая зловещая? — спросила Эмма Сириуса который стоял возле неё. Тот только пожал плечами. Как поняла Эмма, это было его стандартным ответом на вопросы, которые его не волновали, либо на которые он не знал ответа. Прежде, чем она успела спросить что-то, началось распределение, а она и вовсе забыла о своём вопросе.

— Адамс, Берти! — выкрикнула МакГонагалл.

Белокурый мальчик подошёл к табуретке и сел, заметно дрожа. После того, как шляпа оказалась на его голове, наступила минутная тишина, прежде чем она открыла свой широкополый рот:

— Рейвенкло!

Стол факультета взорвался аплодисментами и словами приветствия, и Берти Адамс присоединился к ним.

— Эймсворт, Хелен!

— Хаффлпафф!

— Эймсворт, Патриция!

— Двойняшки, — Эмма воскликнула Джеймсу.

— Ты думаешь, что мы такие единственные? — подразнил её Джеймс.

— Хаффлпафф!

— Она старается не разлучать членов семьи, — сказал кто-то перед ними.

Имена продолжались, и вот наконец-то прозвучало:

— Блэк, Регулус!

— Давай, маленький братишка, — Сириус похлопал его по спине, — забудь о родителях.

— О чём ты? — спросил Джеймс.

— Наши родители очень настаивают на том, что Блэки — благороднейший и древнейший чистокровный род во всём мире. Они думают, что все должны им поклоняться, потому что мы вступаем в брак только с чистокровными. Но на самом деле, — Сириус замолчал на мгновенье, — они не заботятся о нас с братом. Их волнует только репутация. Вот почему мы не хотели говорить о квиддиче или семейных мероприятиях. Я бы предпочёл иметь твоих родителей.

Джеймс и Эмма были очень удивлены. Они не так уж и много говорили о своей семье.

— О, ну что вы, — нетерпеливо воскликнул Сириус, — все слышали, как вы смеялись и говорили, что будете скучать, а ваша мама угрожала выслать вам Ревуна, если вы не будете писать домой хотя бы раз в месяц. Я знаю, Регулус тоже этого хочет, и всё ещё цепляется за надежду, что если он заставит родителей нами гордиться, они будут добрее.

Настала неловкая пауза. Эмма не знала, что сказать, так как не встречала Блэков до этого. И конечно, именно Джеймс разрушил повисшее напряжение:

— Серьёзные слова, Сириус.

Сириус фыркнул, и тут же шляпа закричала:

— Слизерин!

Дальний левый стол взбодрился, и шестикурсница с копной чёрных кудрявых волос выкрикнула:

— Я знала, что это было в тебе, кузен!

— Блэк, Сириус!

Сириус натянуто улыбнулся брату и сердито подошёл к табуретке. Шляпа едва коснулась его головы, прежде чем закричать:

— Гриффиндор!

***

Сириус даже не почувствовал, как шляпа коснулась его головы, прежде чем выкрикнуть название его факультета. И он точно знал почему. Всякий раз, когда его семья говорила о гриффиндорцах — их дерзких манерах и безрассудным отношением ко всему, — Сириус погружался в мечту, где все говорили всё то, что на самом деле думают, вместо того, чтоб делать глупые намёки, которые нужно понять. Мир, где не пытались вымыть рот с мылом за импульсивность. Семь лет без его высокомерных кузенов, дышащих в шею. Семь лет без необходимости делать «правильные» поступки. Семь лет чистой свободы!

Ну, кроме каникул.

Он подошёл к шляпе, мысленно повторяя – «Гриффиндор, Гриффиндор, Гриффиндор», — и она услышала его молитвы. Да, он подумал о Регулусе, но с ним всё будет в порядке. Он всегда был лучше приспособлен к образу жизни их семьи. Это было единственное, что Сириус должен был сделать сам для себя. И он был счастлив.

***

Сердце Регулуса упало в пятки, когда он услышал аплодисменты со стороны студентов Гриффиндора. Но это не казалось абсолютно неожиданным. В конце концов, шляпа раздумывала отравить Регулуса в Гриффиндор или Слизерин. Конечно, он просил о Слизерине — Регулус не был готов бросить свою семью ради людей, которые могут его ненавидеть. Он восхищался смелостью своего брата, задаваясь вопросом, когда прибудет первый Ревун. Он решил, что не отдаст Сириуса им на растерзание. Если Беллатриса или Нарцисса напишут об этом родителям, у них есть, как минимум пару дней, пока до них дойдёт эта новость.

Пусть Сириус для начала поселится.

***