Сказка о невероятных приключениях девочки Маши и маленького доледникового Динозаврика

– Скажи слово нам, матушка, Главная Церковная Мышь, скажи слово, – с почтением обратилась Серая Ворона, которая, как известно, не так давно стала Главной Птицей Двора, и теперь, по долгу службы, просто обязана была присутствовать на таком торжественном мероприятии. И обращаясь к Мыши, Ворона так повернула голову под свет розового фонарика, чтобы все увидели, какие у неё красивые глаза (мы помним, Серую Ворону выбрали в Главные Птицы за её красивые глаза).

И важные птицы попросили Мышь сказать слово. И Мышь взошла на камушек и сказала слово:

– Нет моей заслуги в сём чуде. Потому как грешница я великая. Но не по грехам моим, а по смирению великому моему сие свершилось.

Сизый Голубь, который глядя на всех, сам, ни к селу, ни к городу, повязал белый платочек и походил теперь не на голубя, а на курицу, так вдруг кудахтнул от восхищения, что все на него посмотрели с укоризной, а Газетная Утка та и вовсе на него фонариком сверкнула. Голубь смутился и в платочек спрятался.

– Всему я, глядя на наших матушек, научилась, – сказала Мышь и прослезилась. – Вот сидят они в трапезной, чаёк с баранками пьют, и такие слова мудрые говорят, а я крошки подбираю и слушаю. Чай пьют, а сами жалуются и жалуются – на всё жалуются и на всех жалуются. И поняла я, на жалости церковь наша держится. Нé на кого жаловаться, и ходить в церковь не нужно. Вот и сошла на меня благодать, и я, тайным голосованием, выбрала себя в Главную Церковную Мышь, чтобы и вам, милым, было кому на кого пожаловаться.

Маша от такой речь Церковной Мыши так удивилась, что даже на камушек от удивления присела и спросила невольно:

– А тайным голосованием, это как?

– Ну как так? Вот так, – удивилась Церковная Мышь. – Я взяла бумажечку, написала не ней свое имя, опустила бумажечку в горшочек, потрясла горшочек, тайно опустила лапку в горшочек, и – чудо! – я достала из него бумажечку со своим именем. Разве это не чудо.

– Чудо, чудо! – согласились все важные птицы.

Теперь если кто захочет исповедаться – на кого-нибудь пожаловаться, можно мне пожаловаться, потому как, я теперь право такое имею – все жалобы выслушивать. Вот ты, Маша, хочешь мне на кого-нибудь пожаловаться? Жалуйся.

– Мне не на кого жаловаться, – подумав, призналась Маша.

– Почему? – удивилась Мышь.

– Меня все любят, – просто ответила Маша.

– Тогда пожалуйся на саму себя, – подумав, сказала Мышь. – Так тоже можно.

– Маша! – Машу позвала мама, – пора домой, – у мамы был такой удовлетворённый вид после исповеди, и такая она вся была одухотворённая, что Маша сразу поняла: права Мышь, в жалости всё дело, без жалости нет женского счастья. Но всё равно, жаловаться Маши было не на кого. «Может быть, когда подрасту», – подумала Маша и ещё раз посмотрела на маму. И такая мама была в эту минуту счастливая и красивая, что Маша невольно обняла маму и поцеловала.

Глава восемнадцатая

в которой Маша познакомилась с мамой доледникового Динозаврика

И наступил день, когда папа повёз всех в Москву, в Палеонтологический музей. Конечно, поход в Палеонтологический музей был так, между прочим, главной причиной было мамино паломничество в монастырь. Мама так нагрешилась за последнее время (особенно, когда посчитала, во что обошлось папе посещения мамой и Машей Центра Раннего Развития Принцесс), что никакие молитвы в местной церкви не помогали. А нужно было ехать в Москву, в монастырь, и там, в монастыре, поставить такие большие свечи, подать такие длинные записочки, и заказать такие дорогие молебны, которые только и загладят все мамины грехи, особенно её чрезмерную расточительность. Папа даже не стал считать, во сколько обойдутся ему эти свечи, записочки и молебны. Он обещал сводить Машу в Палеонтологический музей, и появился повод; почему бы им не воспользоваться.

Итак, оставив маму в монастыре, папа, Тёма, Герман и Маша отправились в Палеонтологический музей.

Маша переступила порог музея в смешанных чувствах (про такие чувства Маша где-то слышала, они ей были не совсем понятны, но звучало это очень красиво). Итак, в самых своих смешанных чувствах Маша вошла в музей, конечно, держась за папину руку.

Маше очень хотелось познакомиться с мамой своего друга маленького Динозаврика, и если это было возможно, сделать всё, чтобы Динозаврик наконец-то нашел свою настоящую семью. Как все самые настоящие девочки, Маша сильно-сильно верила, что у Динозаврика всё будет хорошо. Тем более что для этого нужна была самая малость: чтобы мама-динозавриха простила папу-динозавра и больше не выгоняла бы его разъезжать по выставкам.

Палеонтологический музей оказался удивительным местом. Каких только динозавров Маша в нём не увидела: и больших и маленьких, и с крыльями и с хвостами, и с какими-то невозможными гребешками у кого на голове, а у кого и на спине. Словом, динозавров оказалось так много и таких разных, что и слов не хватало их всех описать.