Наташе

1.

Наверно, космос похож на море. По крайней мере звучать он должен совсем как море. Когда гигантский шар в своем стремительном движении делает очередной поворот – этот звук точно похож на шум моря. Но все же это не море – это шум планет спешащих в своем долгом, почти бесконечном пути, всегда падающих к звезде и всегда далеких от нее. Это так незнакомо нам, людям, что наша мысль сама пытается дорисовать и доозвучить картины этих удивительных мест вселенной, таких далеких и фантастичных. Таких тихих и незнакомых, что может показаться, что они ненастоящие.

И все же я скажу, пусть это будет звучать ограниченно, но космос похож на море. В нем также много поэзии и незнания, горечи и величия. Невообразимые пространства, для которых нет ни направлений, ни карт. Это просто какое-то “место”, у которого даже нету опоры, оно держится само по себе. В нем, миллионы миров – звезд с танцующими вокруг планетами. И каждый танец рождает жизнь и смерть. Два ключевых понятия, властвующих на Земле, для космоса лишь мимолетное чувство, как воспоминание о вчерашнем дне или улыбке дорогого нам человека. Жизнь и смерть – только мгновения в пустом и величественном мире, пределы которого далеко за пределами понимания. Может быть поэтому космос возвращает каждого человека к самым человеческим мыслям. Космос как безмолвный старик, который живет слишком долго, чтобы чему-либо удивиться. А мы – его дети, которым так нужно его внимание.

2.

Если бы вы посмотрели на небо, даже самой темной ночью из самого темного места Земли, вы никогда бы не увидели звезду о которой будет идти речь. Если говорить совсем строго: мы никогда не видим звезд, мы видим лишь их свет, который иголкой вонзается в черное полотно. Звезда о которой идет речь уже многие годы не испускает свет и только в самых далеких от нее местах, эхом доносится ее последний огонек. Он послан рассказать о временах, когда в ней еще была жизнь и был огонь. О тех временах, которые давно забыты, так давно, что будто и не существовали вовсе.

Может поэтому, кажется, что все это случилось в глубине космоса. И если бы я говорил о море, то это было бы там, куда свет солнца практически не доходит. Здесь, звезда словно тлеющий уголек. Огню которого не суждено разгореться снова.

3.

Вокруг этой звезды движется только одна планета. Те немногие, что живут на ней никогда не видели света своей звезды. Свет к которому они могли прикоснуться всегда был холодный и далекий – это свет тысяч других звезд, которые грели только свои планеты. У этих звезд не было ни сил, ни желания делиться теплом с кем-то еще.

Не имея тепла, на планете всегда было сыро и скользко. Темно и серо. Здесь ничего и никогда не цвело и не росло, а значит и жизнь оставалась бесцветной, потерянной в странных существах, которые бродили по этой планете. Иногда они что-то искали, а иногда просто жили и ждали. Никто не знает, появились ли эти существа откуда-то или родились здесь, но все они называли эту планету родной, хотя не всегда это могло их радовать. Ведь так больно, когда твоя родная планета – не приспособлена для жизни, и именно ее постоянная ночь не дает вырасти ни одному цветку. Здесь только беспробудные сумерки и свет далеких звезд. От которого не тепло, а только горько, потому что на тех планетах, скорей всего есть цветы, но нам об этом ничего неизвестно.

4.

На сырой земле холма, откуда было лучше всего видно небо, откуда оно было ближе всего лежало два существа. Одно большое и мохнатое и звали его Навидстрашный Медведь, другое маленькое и хрупкое, его звали Принцесса Кошка. Навидстрашный Медведь лежал и смотрел куда-то далеко между звезд. Нельзя сказать, чтобы его что-то сильно занимало, он был беспристрастен. Наверно, он хотел бы быть планетой, монотонно кружиться и просто смотреть. Так он и делал. Он монотонно кружился вокруг своей звезды, той, что лежала на его большом и мягком животе и показывала пальцем то туда, то сюда – это Принцесса Кошка. Она была вся поглощена красотой звезд, узорами в которые они складывались и светом, который разгонял темноту. В чем-то похожая на людей, с небольшой шерсткой, гибкая, она легко умещалась на любых пространствах причудливо складывая ножки-лапки. На животе медведя было много места, поэтому Принцесса Кошка заняла его все и оживленно, как будто впервые, всматривалась в звездное небо. Хотя там редко находилось что-то новое, но каждый раз она поражалась величию того, что было так далеко.