Сказка о потерянном прошлом (СИ)

Рустем вздохнул, огляделся по сторонам и сказал:

— Сашка меня за это убьет. Они просили за тобой присматривать, а я тебе все карты сейчас в руки даю.

— Они? — спросила Ада и тут же догадалась, о ком речь. — Да какая разница! Мне надо, расскажи!

Рустем только усмехнулся на её вспышку и кивнул:

— Ну, под твою ответственность.

И начал рассказ.

Прошло ещё два дня после того полнолуния. Диск превратился в ущербную краюху, и вечером воскресенья Ада оделась потеплее и направилась тем же маршрутом к озеру.

Идти туда по своей воле оказалось волнительно, но куда приятнее, чем под внушением луны и воды. В окнах тети Любы горел свет, и Ада, проходя мимо, гадала, как скоро ей придется ещё раз навестить эту квартиру. Травок явно хватит на месяц-другой, но не больше.

По Восстания сновали машины. Ада шла мимо серой сталинки и поддевала ботинками упавшие листья. Снова прошел сильный дождь, лужи расползлись по асфальту, и в свете фар и фонарей в их глубине вспыхивали огоньки и тут же гасли.

Ада любила разглядывать подсвеченные окна. В тех, что не были закрыты плотными шторами, можно было разглядеть людей, которые готовили ужин, смотрели телевизор или курили в форточку. В одном окне ругалась пара, и на глазах Ады в стену у окна полетела тарелка. Она хотела бы знать, чем закончится ссора, но ей нужно было идти дальше.

Дима так и не ответил. Он не пришел в универ, так что Ада уже свыклась с мыслью, что теперь он будет постоянно пропадать, как это, похоже, было в прошлом году.

Ада перешла через проспект Ибрагимова и решила пойти в этот раз дальше по Восстания, а там уже другой дорогой выйти к парку. В наушниках заиграла «Бред» группы «Мураками», и Ада прибавила шагу в ритм песни.

Между безликими хрущевками, которые не могли сравниться со сталинками с другого квартала улицы, в сгустившейся темноте Ада разглядела искры и словно бы особенно плотную темноту. Казалось, протянешь руку — и можно прикоснуться к ней. Где-то она уже это видела, но не могла вспомнить. Сбившись с шага, она затормозила и всмотрелась в темноту. Некстати вспомнилась цитата Ницше про всматривающуюся в ответ бездну^[35], которую одноклассники бодро репостили на своих страницах и писали в статусах. Вздрогнув, Ада отвела взгляд и поторопилась прочь.

И всю дорогу до парка её не покидало ощущение, что она видит боковым зрением это существо в каждой подворотне.

У озера Аде встретились только одинокий мужчина с собакой. Они прошли к подлодке в дальней части парка, и, стоило стихнуть их шагам, Ада подошла к воде и позвала:

— У меня есть для тебя кое-что, албасты!

Рустем сказал, что молоко приманит утопленницу, и потому она разлила его прямо в воду. Сначала ничего не происходило — всё так же летали чайки, утки подплыли к берегу, но, не найдя хлеба, тут же скрылись в зарослях поодаль. Луна выкатилась из-за тучи и оставила на поверхности озера дорогу. Из неё-то и показалась голова со спутанными длинными волосами.

Утопленница подплыла к берегу и, принюхавшись к воде, начала её лакать, как собака.

— У меня ещё есть, — покачала бутылкой с молоком Ада, выманивая албасты на берег.

Та призадумалась, но всё же поднялась из воды и направилась к Аде. Когда между ними остался один шаг, она протянула ей бутылку, а сама, пользуясь моментом, схватилась за монетку на шнурке и дернула на себя. Албасты тут же страшно закричала и схватилась за грудь, но Ада уже успела отскочить на безопасное расстояние.

— Теперь ты мне служишь, так ведь? — спросила она, покачав зажатым в пальцах шнурком.

— Служу, — отозвалась утопленница. — Говори, чего хочешь!

Ада знала, что спросить — кто убивает оборотней, может ли она это разузнать. Но в ту минуту вдруг вспомнила про Диму и его постоянное отсутствие и задумалась, что на самом деле ей важнее.

— Говори быстрее! — нетерпеливо перепадая с ноги на ногу, сказала албасты.

— Что с моим другом?

Албасты расплылась в гаденькой улыбке.

— Тот, который забрал тебя отсюда? Я издалека учуяла его запах, какое же вкусное у него должно быть мясо!

Ада вздрогнула и помахала монетой на шнурке.

— Говори!

— Болеет, — отчеканила албасты. — Ты ему не поможешь.

Больше она ничего от неё не добилась, так что пришлось переходить ко второму вопросу.

— Кто убил тех двоих оборотней?

Улыбка албасты стала ещё противнее.

— Кто — не моего ума дела, я разузнать не смогу.

— Что ты вообще можешь, блин? — взорвалась Ада. — На каждый вопрос одни отмашки!

— Не моего уровня вопрос, понимаешь? Сказала бы, если бы могла. Что ещё тебе нужно?

С неё уже не текла вода, только собралась лужей вокруг, в которой всплыла тина.

— Больше ничего, — вздохнула Ада.

— Спроси Юху, — вдруг посоветовала албасты, переступив с ноги на ногу.

— Ту, которую я видела в метро?

— Другой в городе и нет. Она одна такая.

Сначала Ада хотела поблагодарить албасты, но потом вспомнила, как это опасно — Рустем предупреждал, что тогда она уже будет ей должна. И это правило действовало на всех духов и существ иной стороны, так что Ада только кивнула ей и сказала:

— Я тебя отпускаю. Что мне сделать с твоей монетой?

— Похорони её в освященной земле. Тогда я упокоюсь.