Сказка про белого бычка

— Чудны дела твои, Господи! — закатил глаза шеф. — Но, похоже, что-то необъяснимое там таки есть. Вот, в местной прессе появилась информация, что в районе Бустона обнаружены следы… динозавра. Причем, вдумайся, свежие. Оставленные гигантским ящером то ли месяц, то ли два назад!

— Пипец! — только и нашелся ответить Градов, залпом выпивая благородную янтарную влагу.

— А я о чем? — согласился Яшин. — Так это еще не все. Десять дней назад в том же месте был замечен вооруженный всадник на верблюде. Экипированный так, как будто явился из древности. Местные за ним на джипе погнались, но мужик растворился в воздухе. Точь-в-точь, как твои глюки.

— Интересно… — загорелись профессиональным огоньком глаза Романа.

— На месте разберешься. Но особо мистикой не увлекайся. Главная твоя цель — вот это.

Ткнул пальцем в фальшивую купюру.

Глава вторая

МИРАЖ

Элликкалинский район, Каракалпакстан, 2007 г.

— Смотри у меня, будешь писать про нас всякие гадости — убью! — пригрозил Мирза Рахимов то ли в шутку, то ли всерьез.

Заметив, как вытянулось лицо бывшего одноклассника, рассмеялся, обнажив желтые, сильно порченые зубы.

А Роман усомнился, правильно ли сделал, когда по прибытии в Нукус набрал номер мобильника «мишки Гамми».

Впрочем, какой он теперь «мишка»? Из забавного увальня Мирза превратился в вальяжного подтянутого господинчика, по виду то ли бизнесмена, то ли госчиновника среднего звена. На лице намертво отпечаталась усталая брезгливая мина, призванная отпугивать надоедливых просителей. Но даже под протокольным (не по жаркому лету) костюмом угадывалось, что за своей физической формой жаноб[6] Рахимов таки следит.

— Ты продолжаешь заниматься? — поинтересовался, чтобы сгладить возникшую неловкую паузу.

— Нерегулярно, — покачал головой однокашник. — Некогда, работа свободного времени не оставляет. Но учителя не забываю. Раз в неделю непременно захожу.

— Как он там?

— Все такой же, — усмехнулся Мирза. — Его будто заговорили. Время идет, мы с тобой вон как постарели, а ему хоть бы хны.

Градов отметил, что, как ни странно, говорить по-русски друг детства не разучился. Даже расширил словарный запас. И это несмотря на показную тюркизацию культуры, проводимую официальной властью Узбекистана. Этот их чудной переход с кириллицы на латиницу в письменности, проведенный пару лет назад откровенно в пику России. Неужели полагали, что таким образом станут ближе к исламскому миру, и в ответ тот распахнет свои братские объятия и вывернет карманы? Как бы не так! Очевидно, это поняли и местные властители. Потому как уже начали раздаваться голоса, что, мол, не наломали ль дров с реформой правописания? Оно всегда так. Когда хотят отвлечь народ от явных промахов в политике, начинают муссировать языковые проблемы. Вон, как на братской Украине, которую не один год лихорадит вопрос о придании русскому языку статуса второго государственного.

— Брат мой младший у него сейчас учится, — сообщил Рахимов. — Темир. Усто ракс им доволен.

Брат?

А ведь точно. Был у однокашника младший братишка. Но Роман его совсем не помнил.

Через полгода после распада СССР, в 1992 году, отца Мирзы, Улугбека Каримовича, потерявшего пост секретаря горкома обанкротившейся после путча компартии, перевели из Бируни, где они жили, в Бустон — центр соседнего Элликкалинского района.

Поначалу было непонятно — понижение это или, наоборот, повышение. Мирза, который решил оканчивать старую школу, а потому ежедневно в сопровождении верного телохранителя Рафика приезжавший в Бируни, отвечал на расспросы об отце уклончиво. Дескать, работает, руководит чем-то. И все.

В девяносто четвертом семья начальника Бирунийского гарнизона полковника Валентина Петровича Градова вместе с остатками российских войск покинула Узбекистан. Но старые связи не порвались. Роман переписывался, а с распространением мобильной связи — и перезванивался с соучеником.

На пороге нового века, поздравляя приятеля с «миллениумом», Мирза к слову сообщил, что его отца назначили хокимом Бустона — чем-то вроде мэра. В этой должности Улугбек Каримович оставался по нынешнее время.

Так что, вызванивая Рахимова-младшего в Нукусском аэропорту, Градов не был уверен на все сто, захочет ли сын «хозяина района» общаться с приезжим журналистом…

Он, может, и не стал бы трезвонить попусту, да уж больно липучий таможенник попался.

Вообще-то странно, что страж порядка к нему прикопался. Роман летел не внешним, а внутренним рейсом, Ташкент-Нукус, в аэропорту узбекской столицы его уже прилично прошманали, заставив задекларировать всю имеющуюся у журналиста долларовую и евровую наличность. Но видно, так уж здесь повелось за время обретения республикой независимости. Таможенники за версту чуяли запах легкой наживы, исходящий от залетных российских енгилов.[7] (Впрочем, справедливости ради стоит заметить, что не одни узбекские мытари славятся сребролюбием.)