СКАЗКА ПРО ИВАСИКА

_{Украинская народная сказка}

Жили себе муж с женой, и был у них сыночек единственный Ивасик. Как подрос немножко Ивасик, стал просить отца:

— Сделайте мне, батько, лодочку да вёслышко, буду я ловить рыбку и вас на старости лет кормить.

— Куда тебе, сынок, мал ты ещё, — говорит отец.

А он своё: сделайте, да сделайте. Вот смастерил ему отец лодочку и вёслышко, и стал Ивасик рыбачить. Поплывёт далеко-дальнешенько речкой, а мать тем временем ему есть наварит, в два горшочка нальёт, возьмёт ещё и рубашечку белую для Ивасика, пойдёт к берегу, станет и кличет:

Ивасику, Ивасику,Приплынь — приплыньКо бережку:Дам я тебе и есть, и пить,И хорошо походить.

А Ивасик услышит:

— Да ведь это моей матушки голосок. Плыви, плыви, лодочка, к бережку. Плыви, плыви, лодочка, к бережку.

Приплывёт, пообедает, рубашечку белую возьмёт, поблагодарит, отдаст матери наловленную рыбку и снова на речку.

Углядела Ивасика ведьма да и говорит себе:

— А неплохо было б Ивасикового мясца отведать. Ну-ка заманю я его.

Стала она обеденной порой на бережке, зовёт:

Ивасику, Ивасику,Приплынь-приплыньКо бережку:Дам я тебе и есть, и пить,И хорошо походить.

Послушал-послушал Ивасик:

— Нет, не моей матушки это голосок: у моей матушки голосок, как из шёлка, а это такой, как у волка. Плыви, плыви, лодочка, подальше!

Смекнула ведьма, что так не заманит, побежала к кузнецу:

— Кузнец, скуй ты мне такой голосок, как у Ивасиковой матери.

Кузнец сковал ей тоненький голосок, пошла она на речку и уже новым голоском кличет Ивасика:

Ивасику, Ивасику,Приплынь-приплыньКо бережку:Дам тебе и есть, и пить,И хорошо походить.

— Вот это моей матушки голосок. Плыви, плыви, лодочка, к бережку.

Только Ивасик на бережок, а ведьма его — цап! — да и потащила в свою хату. Принесла да и говорит дочке:

— Вот тебе, Алёнка, мальчонка, зажарь мне его на обед.

— Хорошо, мама, — отвечает Алёнка. — Я уже печь истопила.

— Тогда я за солью пойду, — говорит ведьма, — пока вернусь, чтобы жаркое было готово.

Пошла ведьма за солью, а Алёнка взяла лопату и говорит Ивасику:

— Садись, хлопец, на лопату.

— Да я не умею!

— Садись же, садись!

А Ивасик то руку положит, то голову, а всё не садится, будто не умеет, а потом Алёнке:

— Ты покажи мне, как сесть, я и сяду.

— Да вот же как, гляди!

Уселась Алёнка на лопату, а Ивасик её — хлоп! — в печь, заслонкой закрыл, там она и изжарилась.

Выбежал Ивасик из хаты, вдруг слышит — ведьма идёт.

Он стремглав на явор влез, спрятался и сидит.

Вошла ведьма в хату, видит — нет Алёнки.

— Ну, проклятая девка! Только я из хаты, а она уже и умчалась. Вот я задам тебе! Что ж, сама пообедаю. Вытянула из печи жаркое, наелась, пошла улеглась под явором и ну качаться:

— Покатаюсь, поваляюсь, Ивасикового мясца наевшись.

А Ивасик не вытерпел да с явора ей:

— Покатайся, поваляйся, Алёнкиного мясца наевшись!

— А, как ты тут, такой-сякой разбойник! Погоди же, всё равно съем я тебя!

И принялась ведьма явор грызть; грызёт и зубами щёлкает. Видит Ивасик, плохи дела, а тут глядь — гуси летят. Он им:

Гуси, гуси, лебёдушки!Возьмите меня на крылышки,Понесите меня к батюшке,А у батюшки и есть, и пить,И хорошо походить.

А они говорят:

— Нам некогда, пусть тебя задние возьмут.

И полетели. А ведьма всё грызет, аж трясётся явор.

Подлетели задние гуси, Ивасик к ним:

Гуси, гуси, лебёдушки!Возьмёте меня на крылышки,Понесите меня к батюшке,А у батюшки и есть, и пить,И хорошо походить.

— Пусть тебя последняя возьмёт! — сказали да и полетели.

А ведьма уже так явор подгрызла, что он наклонился, вот-вот упадёт.

А тут летит гусочка; одно крылышко у неё перебито, от стаи она отбилась да так сама позади и летит. Ивасик заплакал и к ней:

Ой гусочка-лебёдушка,Возьми меня на крылышкоДа понеси к батюшке,А у батюшки и есть, и пить,И хорошо походить.

Пожалела гусочка Ивасика:

— Ладно уж, садись, может, как-нибудь и долетим.

Сел на неё Ивасик, и полетели.

Ведьма как увидела, что Ивасик удрал-таки, рассвирепела да так надулась, что и лопнула.

А Ивасик с гусочкой полетели-полетели да под батюшкиным оконцем и сели. Стал Ивасик под окошком и слушает, что там старики говорят. А там мать пирожки из печи по два вынимает, кладёт их на окошко да приговаривает:

— Это тебе, дедушка, а это мне. Ивасик из-за окна и отзывается:

— А Ивасику и нету!

— Ой, старик, — говорит мать, — что-то мне будто голос Ивасика слышится!

— Да где там, старуха, нашего Ивасика уже и на свете нет.

Утерла старая слезы и опять к пирожочкам: