Сказки Апокалипсиса (сборник)

Когда Ваня на негнущихся ногах вернулся в караулку и запер дверь, он, не замечая сжавшегося в углу Андрюху, прошел к раскрытому вахтенному журналу. Последняя запись в конце перетекала в неровную линию, обрывающуюся на краю страницы. Лишь несколько слов. «Ему холодно. Выпущу его…»

* * *

– Мы больше не должны здесь находиться! Оно убило Лапина и до нас доберется!

Андрюха мерил шагами тесное пространство караулки, а за единственным окном за верхушки деревьев опускался алый зрачок солнца. По-зимнему ранний закат. До наступления ночи времени еще изрядно и есть время подумать.

– Ну что ты сидишь? Собирайся, мы должны сообщить в поселок!

– Последняя ночь. Всего лишь несколько часов. Рано утром придет смена.

– Если ей будет, кого сменять. Ладно, не хочешь – оставайся, а я пошел. – Стажер отвернулся и взялся за спецпошив, когда сзади раздался лязгающий звон затвора.

– У нас задание, помнишь? Лапин ведь не просто так все это говорил. – В голосе Ивана не было злости, только растерянное понимание. – И мы должны его выполнить. Сядь. Да не дергайся, твой автомат у меня. Внутрь мы не пойдем, не боись, только дождемся утра.

Андрюха медленно опустился на скрипнувшую койку, коротко кивнул и уставился в окно, за которым залитое свежей кровью светило наконец упало за деревья.

* * *

Пятая ночь. Полная тишина. Выключен магнитофон, молчит зимний ветер, стараются не дышать люди. Осталось два часа.

Иван напряжен, словно натянутая до предела тетива. Силы на исходе, еще чуть-чуть – и он сорвется, и что тогда произойдет, неизвестно.

Щелчок. Хруст гравия. Тяжелые, неторопливые шаги. С той стороны двери. Андрюха медленно вытягивает руку, в глазах – неожиданное спокойствие, и Ваня кладет в протянутую ладонь цевье автомата. Жертвы не пришли к хищнику, и зверь спускается к ним сам. На пробный толчок изнутри запертая дверь отвечает едва слышным гулом. Моргает свет, и слышится металлическое звяканье, а перед внутренним взором – мятая консервная банка и безумная улыбка на испачканном кровью детском лице. Новый скачок напряжения – и вновь темнота. Теперь на целых две секунды. Свет вспыхивает невыносимо ярко, и в этой фотографической вспышке Ваня видит, как движется, открываясь, запорный штурвальчик рыжей двери. Всего лишь два часа… Кому эти мысли? Уже неважно.

Едва слышный скрип, холодное дыхание мертвых коридоров. Дверь открыта, и что-то вползает в комнату. Времени остается лишь на один короткий выдох. И Ваня делает его:

– К бою!

А в ответ – сухой щелчок осечки.

* * *

– Так и работаем, – Лапин протянул Ивану исходящую паром кружку и уселся на скрипнувший стол. Немного виновато улыбнулся.

Ваня отхлебнул чай и обвел взглядом караулку. Знакомые все лица: Константин Лапин, живой и невредимый, дед Саша, майор Ремезов, неразлучная парочка Сыч и Рана, еще несколько человек. В том числе и предыдущая тройка дежурных. В помещении очень тесно, но так даже уютнее.

– Не будь дураком, Ванька, – старый прапорщик выпустил клуб дыма сквозь пожелтевшие от никотина седые усы и прищурился. – Сам должен понимать, что лучше способа не придумаешь.

– Могли бы предупредить, – проворчал Андрюха, хотя и сам уже прекрасно понял подноготную затеянного представления.

– Проверка, о которой известно заранее, теряет всякий смысл. Курсанты, претендующие на место в разведотряде, должны не только словом, но и делом доказать свою способность выполнить задачу. В любой ситуации. Любой ценой. Это вы нам и продемонстрировали. Лапин, правда, под конец слабиночку дал, сам мертвого ребенка встречал, вот и пришлось от него избавиться. В этом нам очень пригодился его броский «калаш». Вы ж даже номера на оружии не сверили, да откуда вам его знать.

– Кстати, о ребенке. Как вы это сделали? И все остальное? – Иван поставил кружку и нетерпеливо переводил взгляд с одного лица на другое. Исполосованные шрамами бородатые рожи (за исключением Раны, разумеется) лучились прямо-таки детским самодовольством. Так школьник, единственный из класса самостоятельно решивший сложную задачу, ждет, когда его спросят о ходе решения. Так что вопрос попал точно в цель.

– Тогда обо всем по порядку, – протолкался в центр комнаты Сыч. – Жили мы с вам в одном здании, в тайной, так сказать, комнате, буквально в десятке метров от вас, если по прямой. Кстати, иногда по ночам вы слышали наши разговоры, которые относили к чертовщине, поселившейся за дверью. Управление электрической сетью на самом деле было запитано на нас. Встреча с висельником, – вежливый поклон в сторону худощавого мужика по прозвищу Стек, – состоялась благодаря люку в потолке и кустарному микроволновому излучателю за соседней стенкой. Мы потушили тебе свет, спустили «труп», а остальное ты сделал за нас. Разве что подтаявшая от тепла тела веревка нас чуть не выдала. Но в такой обстановке тебе не до деталей было, и это минус. Небольшой, правда.

– А космы на потолке? Это что такое? – влез Андрюха.

– Космы и есть. Мы дохлых Диких стригли, – хохотнул Сыч. – И статическое электричество, и магнит этажом выше. Плюс трещины в стенах, тонкая леска и ловкость рук, куда же без нее?