Сказки братьев Гримм

Так думал Честертон, а он читал эти сказки в детстве. И он, и даже его бабушки и дедушки – первый английский перевод вышел по горячим следам, еще в 1823 году. Практически одновременно вышло и французское издание, а в 1826 году Жуковский уже перевел две сказки с французского. Полное русское издание вышло в 1860-х годах, но со многими сказками был знаком и Пушкин, чему порукой «Сказка о мертвой царевне и семи богатырях».

Полагаясь на сказки как на хранилище народной памяти, братья Гримм отнюдь не подразумевали изоляционизма. Они охотно включали и те сюжеты, которые относятся к числу бродячих и вечных, и более того: иные сюжеты, ранее бытовавшие лишь в Германии, заимствовались уже из книги и превращались в достояние других народов. Так, в XX веке величайший специалист по сказочным сюжетам Владимир Пропп обнаружил в русской деревне полностью «одомашненные» вариации «Бременских музыкантов» и «Красной Шапочки», которых ранее в реестре русских мотивов не числилось. Впрочем, кто-нибудь сомневался в том, что именно «Красная Шапочка» и «Бременские музыканты» – наши? Только так и было.

Вот что имели в виду братья Гримм, говоря о народном духе сказки и ее основной роли в воспитании. Каждый народ уникален, и собрание сказок хранит эту уникальную память. Каждый народ уникален среди других народов, и собрание сказок хранит его связи с другими народами. Братья были не просто собирателями, но и учеными. Они исследовали отношения немецкой сказки со скандинавскими легендами, с саксонскими преданиями, влияние французов и итальянцев, славянский элемент. Сам способ, которым они собирали сказки, был таким же домашне-всемирным, как детство. Братья признали народными 18 прочитанных в детстве литературных сказок и обратились к соседям и соседкам в Касселе с просьбой записать, что тем запомнилось. К кругу родственников присоединили еще несколько надежных источников: две помещичьи семьи, взращенные на побасенках нянек и горничных, пастухов и егерей; дочь трактирщика; жену управляющего больницей. После первого издания взносы пошли со всех концов страны, расширяясь от Касселя, земли Гессен, в Вестфалию, а там и дальше, до Бремена с его музыкантами и до Швабии с потешными швабами. И поскольку «народ» братья отнюдь не ограничивали кругом людей необразованных, то проникли в их сборник и книжные, в том числе иноземных авторов мотивы, особенно из Шарля Перро. Позднее они отказались от «Синей Бороды» и «Кота в сапогах», но уж никак не от «Красной Шапочки».

Так и вошли в наше чтение «Сказки братьев Гримм» – насквозь немецкие и всецело общие. И если сложилось сыздетства некое представление о сумрачном германском гении

– то о гении сказки. Внутри всех передряг двухсотлетия от Венского конгресса – до какого нынче? – под страшными масками и гримасами всегда жива и животворит та пряничная детская страна.

Немецкой сказке отменно повезло, ибо к ней всегда относились не как к детской забаве, но всерьез. К ней возвращались многократно, в разные эпохи – проповедники охотно привлекали занятные побасенки в качестве примеров, век Просвещения тоже увидел в сказке немало полезного, и Иоганн Карл Музеус в 1782–1786 году издал «Народные сказки немцев» – иные из них были более народными, чем сказки братьев Гримм, в том смысле, что Музеус действительно собирал фольклор в деревнях и городах и отсеивал все, казавшееся иностранным или книжным заимствованием. Но в духе своего времени он считал необходимым осуществлять сложную литературную обработку сюжетов. Еще больший интерес к отечественным сказаниям проявил другой Иоганн Карл – Нахтигаль, почему-то стеснявшийся своей звучной фамилии («Соловей»): «Народные саги» он предпочел в 1800 году издать под псевдонимом Отмар.

Слово «саги» связывало немецкие легенды с общим германским наследием, в особенности скандинавским. Так именовал легенды и Вильгельм Гримм, посвятивший им ученый труд. Параллельно со сказками братья подготовили также сборник преданий под общим названием “Deutsche Sagen”, разделив его на исторический и географический отделы. В этом собрании они чаще ссылаются на уже опубликованные источники – не только Отмара, но и Бюшинга (1812), и Готтшалька (1814).